Палаты дьяка Украинцева

Если от кипящей людьми, ревущей моторами улицы Солянки подняться переулками на Ивановскую горку, то через каких-нибудь пять минут вы окажетесь совсем в другом мире, как будто и в другом времени. Относительная тишина, уютные дома и домишки прошлого, а то и позапрошлого века, дух захватывающие виды на окрестности... Даже в наши дни, когда бетонные кубы зданий и вездесущий асфальт мостовых успешно преодолевают все неровности земли, а заодно и живую ее жизнь, Ивановская горка и вообще весь южный склон Лубянского холма остаются еще одним из самых живописных мест в столице. Нам не дано вообразить эти места такими, какими они были столетия тому назад. Но не зря московские князья облюбовали их для своего загородного дворца и сада.

Великокняжеские сады появились здесь, видимо, очень давно. Это подтверждается данными топонимики. Построенные в XVI—XVII веках церкви святого Владимира на Ивановской горке и Троицы в Хохловском переулке именовались обычно “что в Старых Садех” (отсюда и Старосадский переулок), а вот церковь, стоявшая в начале Маросейки, упоминается в летописи под 1488 годом как “Покрова в Садех”. Значит, эти сады не были старыми только в XV веке. Кажется вполне убедительной гипотеза знаменитого историка Москвы И. Е. Забелина. Он считал, что еще в начале XV века при церкви святого Владимира (теперь она рядом с новым зданием Государственной публичной исторической библиотеки) был загородный дворец сына Дмитрия Донского великого князя Василия Дмитриевича. По мнению историка, этот-то дедушка Ивана III, “без сомнения, и развел здесь первые сады”. С севера к садам примыкал бор, покрывавший всю возвышенность от современной Лубянской площади; на юге они граничили с Кулишками и обширным Васильевским лугом, а на востоке, вероятно, границей садов служил протекавший здесь ручей Рачка.

Другой историк Москвы, А. А. Мартынов, сообщает, что на краю этих садов, по теперешнему Хохловскому переулку, селились великокняжеские садовники, отчего и переулок издревле назывался Садовнической улицей. Естественно предположить, что садовники жили поблизости от места работы. Тогда можно считать, что заселение интересующей нас территории происходило еще на рубеже XIV—XV веков, а первые постройки здесь горели чуть ли не при нашествии Тох-тамыша и в черную годину “Едигеевой рати”.

В конце XV века, при Иване III, великокняжеский сад был разведен за Москвою-рекой напротив Кремля. “Старые сады” потеряли свое значение, их постепенно застраивали. Петров чертеж Москвы конца XVI века показывает всю восточную сторону столицы в пределах Белого города плотно застроенной. Соблазнительно, конечно, видеть остатки великокняжеских садов в тех обширных и многочисленных зеленых участках, какие сохранялись здесь, судя по планам и фотографиям, еще в прошлом столетии. Описания первой половины XVIII века зафиксировали большие “огороды”, примыкавшие к немалым дворовым участкам. Однако начиная с XVI века топография этой местности определяется уже не садами и не огородами.

В конце следующего, XVI столетия и позже взамен первоначальных деревянных усадеб начинают появляться крупные боярские имения. Интересно, что почти все древ