Из истории московских переулков

Романюк С.К.

У ЧИСТОГО ПРУДА

По преданию, места у Чистого пруда связаны с зарождением Москвы - якобы здесь было село, принадлежавшее боярину Степану Кучке.

Когда князь Юрий Долгорукий был в этих местах, боярин "не почте великого князя подобающею честию, яко же довлеет великим княземь, но и поносив ему к тому жь". Тогда князь повелел боярина убить, а тело бросить в пруд, отчего он стал называться Поганым. Это легенда, но в ней упоминаются исторические лица. Так, известно, что в числе убийц сына Юрия Долгорукого, князя Аyдрея Боголюбского, были сыновья боярина Кучки, "Кучковичи", и его зять, отомстившие таким образом за смерть боярина. Известно также из летописей, что Москва в XII столетии называлась Кучковом. "...Идоша с нимь до Кучкова рекше до Москвы", - писал летописец.

Можно предположить, что название "Поганый пруд" уходит корнями в седую древность, в те времена, когда в этих краях вводили христианство и уничтожали языческих ("язычник" по-латыни "paganus", отсюда и слово "поганый") идолов, бросая их в воду (вспомним хотя бы известный летописный рассказ о том, как статую Перуна сбросили в Днепр).

Еще в прошлом веке утвердилось мнение, что свое название пруд получил оттого, что в него спускались отбросы от мясных боен. Купив в конце XVII в. большую усадьбу рядом, А. Д. Меншиков приказал пруд вычистить, и с тех пор он называется Чистым. Эта версия вызывает определенные сомнения, ибо слобода мясников находилась на значительном расстоянии от пруда, в районе улицы Сретенки и внутри стен Белого города, в то время как пруд был далеко по другую сторону крепостных стен. Никакого смысла не было для обитателей слободы идти с отбросами километр до пруда и бросать их туда.

Возможно, что мясники жили раньше и в районе Лучникова переулка, где, по одной версии, торговали луком, а по другой жили ремесленники, изготовлявшие метательное оружие - луки. Переулок назывался до 1922 г. Георгиевским по церкви, здание которой, значительно переделанное, стоит в Лубянском проезде. Она называлась в древности "у старой Коровьей площадки", а в переписи 1638 г. "Егорий в Лушках", то есть в лужках для выгона скота, ведь Георгий издавна считался на Руси покровителем скотоводства. Еще одно название этой церкви - "что у старых тюрем", которые, очевидно, стояли за пределами посада, на торной дороге, которая проходила от Ильинских ворот по современным Лучникову и Милютинскому переулкам, Сретенке в направлении к северо-восточным городам Переяславлю и Владимиру.

Георгиевская церковь была настолько обезображена за долгие годы хозяйничанья большевиков, что, глядя теперь на строения в Лубянском проезде, трудно представить себе, что это была изящная церковь с красивыми барочными наличниками окон, со стройной колоколенкой, завершенной острым шатриком над ярусом звона. Церковь была возведена гостем Гаврилой Романовым в 1693 г. и мало изменялась в продолжение веков. Теперь она с трудом начинает возрождаться.

Рядом с церковью стоял Армянский двор, где останавливались купцы с Востока. В 1635 г. он перешел к англичанам и стал называться Новым Английским двором (Старый ранее был на Варварке). После разрыва торговых отношений с Англией двор был конфискован и в нем размещен монетный двор, где чеканилась медная монета. Участок огородили тыном, а сверху на 10 саженей (около 20 м) вглубь его натянули сети, чтобы помешать перекидывать отчеканенные монеты на улицу. На месте этого двора в XVIII столетии уже находилось несколько участков частных лиц.

Дом № 1/11 по Лучникову переулку принадлежал XVIII в. - это был пример обычного обывательского строения, не лишенного определенного изящества благодаря крупному русту. Этот дом, на первом этаже которого была закусочная, работавшая когда-то всю ночь (редкий случай в Москве), был сломан и на его месте в 1997 г. выстроен новый в формах, похожих на архитектурные формы соседнего, через переулок. Левая часть дома № 5 по Лучникову переулку показана на плане 1827 г. Через 50 лет архитектор М. И. Никифоров капитально перестраивает его, увеличивая до четырех этажей и делая справа пристройку. В этом доме жил поэт А. М. Жемчужников. Напротив, во дворе дома № 4, находятся мало кому известные палаты XVIII в., в которых, может быть, есть и части значительно более старые. Этот дом в начале XIX в. принадлежал И. В. Скворцову, владельцу того самого участка на углу Малой Почтовой улицы и Госпитального переулка, где 26 мая 1799 г. родился А. С. Пушкин.

Из Лучникова переулка мы выходим в Большой Златоустинский переулок, названный по монастырю, стоявшему в нем с XV в. и разрушенному советской властью в XX в. Она же и переименовала переулок в Большой Комсомольский по близости его к Центральному комитету комсомола, находившемуся на углу Маросейки и Лубянского проезда.

В самом начале переулка на месте большой усадьбы Салтыковых находятся два дома. Левый (№ 1) построен в 1871 г., а правый (№ 3) - в 1900 г. архитектором В. В. Шаубом. Ранее в центре участка стояли старинные каменные палаты, в которых в 1829 - 1830 гг. снимал квартиру историк и журналист М. П. Погодин. В этом доме у него за дружеским завтраком 27 марта 1829 г. собрались А. С. Пушкин, А. Мицкевич, С. Т. Аксаков, А. Н. Верстовский, М. С. Щепкин, А. С. Хомяков и другие. Это была одна из последних встреч двух великих славянских поэтов. А. С. Пушкин еще раз приезжает сюда к Погодину - 23 марта 1830 г. он проводит день в обществе Н. И. Надеждина, А. С. Хомякова, Н. М. Языкова и преподавателей Московского университета Д. М. Перевощикова и М. А. Максимовича.

В апреле 1830 г. М. П. Погодин купил у князя П. И. Тюфякина большой дом, стоявший напротив, на углу переулка и Мясницкой. Кабинет Погодина находился в мезонине, и оттуда, как писал он другу, "были виды на несколько верст крутом". Пушкин побывал на новоселье в этом доме у Погодина 29 апреля 1830 г.:

Благословляю новоселье,
Куда домашний свой кумир
Ты перенес - а с ним веселье,
Свободный труд и сладкий мир,

- писал он.

Здесь уже в 1898 г. М. С. Кузнецов, владелец "фарфоровой империи", самой большой фирмы России, производившей и торговавшей фарфоровыми и фаянсовыми изделиями, строит внушительное здание (№ 2/8) с обширным магазином своей продукции на первом этаже. Проект этого здания был разработан Ф. О. Шехтелем. Акцент в здании сделан на огромные проемы окон, занимающих второй и третий этажи; их величина еще более подчеркивается измельченным ритмом узких и высоких окошек последнего этажа. Представительное и тяжеловесное здание должно было отражать солидность и богатство фирмы. М. С. Кузнецов владел заводом в Дулеве, скупил известные фабрики Гарднера и Аузербаха. Его "восточные" товары широко расходились в Средней Азии, а "китайский" фарфор вытеснял настоящий из Китая. Он подготавливал наступление и на западные рынки - фирма Кузнецова должна была стать мировым монополистом.

О нравах монополиста передавали такой рассказ: Кузнецов купил у Врубеля сделанную им вазу и стал без разрешения художника переносить его роспись на другие изделия. Протесты Врубеля не помогли, хозяин просто указал ему на дверь, но тогда Кузнецова вызвал на дуэль отличный стрелок Валентин Серов, всегда защищавший своих друзей. Кузнецов спасовал и извинился перед Врубелем.

Магазин фарфора и фаянса Кузнецова в этом доме был хорошо известен в Москве. Современник вспоминал, как он встретил в нем Антона Павловича Чехова - он покупал там кафельные плитки для своего дома в Ялте: "Я советовал ему взять изразцы голубого цвета - под цвет моря и голубого неба, но Антон Павлович сказал: - Куда нам, старикам! Нам надо коричневые..." В доме Кузнецова неоднократно проводились художественные выставки. Так, в 1907 г. здесь состоялась выставка картин П. В. Кузнецова, Н. Н. Сапунова, М. С. Сарьяна и других под названием "Голубая роза", которое стало нарицательным для движения символистов.

На месте дома № 5 находились постройки Златоустовского монастыря. Он был одним из древних в Москве - первый раз упомянут в документах 1412 г., как "изначала гостей Московских строение". Небольшой и не очень известный монастырек на восточной окраине города дожил до того дня, когда на него обратил внимание сам великий князь Иван III Васильевич. Монастырь "уже и оскудевати начят" и весьма нуждался в поновлении, но помогло то обстоятельство, что монастырский собор был освящен в память Иоанна Златоуста, соименного великому князю. В 1479 г. Иван III разобрал "преже бывшую древяную" церковь и вместо нее заложил каменное здание собора монастыря, освященного также во имя Иоанна Златоуста, "понеже бо имя его наречено бысть, егда бывает праздник Пренесения Ивана Златоустаго". Уже построенное здание долго стояло неосвященным, так как великий князь и митрополит не могли прийти к соглашению, как ходить с крестами - по солнцу или против. Иван III построил также и еще одну церковь - св. Тимофея, память которого праздновалась в день рождения великого князя: "в той бо день родися".

Через двести лет старый собор обветшал, и был выстроен большой новый пятиглавый собор также во имя Иоанна Златоуста, переделанный в 1707 - 1708 гг. В начале XVIII в. Златоустовский монастырь стал интенсивно отстраиваться, что, вероятно, было связано с семьей Апраксиных, щедро жертвовавших в монастырь. Адмирал Федор Матвеевич Апраксин, близкий сотрудник Петра Великого, в 1713 г. выстроил Благовещенскую церковь, через год поднялась и монастырская колокольня.

Окончательно монастырь отстроили в первой половине XVIII в. Посетившая монастырь императрица Елизавета Петровна пожертвовала 2000 рублей на строительство еще одной церкви - во имя св. Захарии и Елисаветы, возведенной над святыми воротами монастыря в 1742 г. по проекту архитектора И. Ф. Мичурина, и, наконец, в 1757 г. построили Троицкую церковь.

На монастырском кладбище были погребены князья Хилковы, Мосальские, Пронские, Урусовы, Засекины, Барятинские, царевичи Касимовские, Ф. М. Апраксин, любимец Петра граф А. И. Румянцев, генерал-аншеф М. А. Ма-тюшкин, на могильном памятнике которого было написано, что он "веселым и доброхотным сердцем, забыв прежде понесенные военные труды и все прежние случаи смерти (!), поступал смело, воевал крепко, побеждал с триумфом".

Большевики закрыли монастырь, кладбище заровняли, здания разрушили и на их месте "инженерно-строительным отрядом ОПТУ" выстроили по проекту Л. 3. Чериковера и Н. И. Арбузникова несколько жилых домов. При шефе чекистов Ягоде, в одном из них, во дворе, получил квартиру писатель, будущий секретарь союза писателей А. А. Фадеев. Также на бывшей монастырской земле был выстроен дом № 7 (архитектор В. Н. Волокитин).

Дома № 9 и 11 находятся на большом участке, принадлежавшем знаменитому московскому зодчему М. Ф. Казакову, имя которого неразрывно связано с целым периодом истории московской архитектуры. Дом самого Казакова сохранился - он находится на углу с Малым Златоустинским пер. под № II. В 1875 г. его надстроили третьим этажом и оформили новым фасадом по проекту архитектора М. Д. Быковского. Предполагают, что в доме Казакова находилась руководимая им архитектурная школа. Здесь же, возможно, составлялся его знаменитый "фасадический" план Москвы, на котором должны были быть изображены все здания в пределах Земляного города. Дом известного архитектора, по воспоминаниям его учеников, "был открытым для любителей-художников, а также и ученых людей, и всякий интересовался его беседой".

После 1812 г. (как известно, М. Ф. Казаков не пережил разрушения города, созданного и его талантом) усадьба делится на три участка. На одном из них (№ 9) уже к середине XIX в. стоял двухэтажный каменный дом, принадлежавший деду известного композитора Александра Скрябина, который ребенком жил здесь. По воспоминаниям его тетки, архимандрит Златоустовского монастыря был знаком с дедом Александра и бывал у них в гостях: "он (архимандрит - Авт.) очень любил музыку, - тайком от своих послушников заводил музыкальный ящик. Первым делом, когда он приходил к нам, сажал Сашу за рояль, садился сам около него и подолгу слушал его игру". На месте этого дома в 1913 г. по проекту И. С. Кузнецова было построено производственное здание для обувной фирмы "И. Д. Баев".

Возвратимся в начало переулка. Дом № 4 состоит из разновременных строений. Самая его старая часть, от перелома его до дворового проезда, выходит в Лучников переулок. В нее включены стены трехэтажного особняка XVIII в., принадлежавшего Ю. А. Нелединскому-Мелецкому, популярному поэту того времени, некоторые стихотворения которого превратились в народные песни (вспомним хотя бы "Выйду ль я на реченьку..."). По воспоминаниям Вяземского, "... он давал иногда великолепные праздники и созывал на обеды молодых литераторов - Жуковского, Д. Давыдова и других. Как хозяин и собеседник, он был равно гостеприимен и любезен. Он любил Москву и так устроился в ней, что думал дожить в ней век свой. Но, выехав из нее 2 сентября (1812 г.), за несколько часов до вступления французов, он в Москву более не возвращался. Он говорил, что ему было бы слишком больно возвратиться в нее и в свой дом, опозоренный присутствием неприятеля. Это были у него не одни слова, но глубокое чувство. Кстати замечу, в этом доме была обширная зала с зеркалами во всю стену. В Вологде, куда мы с ним приютились, говорил он мне однажды, сокрушаясь об участи Москвы: „Вижу отсюда, как французы стреляют в мои зеркала, - и прибавил, смеясь: - Впрочем, признаться должно, я и сам на их месте дал бы себе эту потеху"". Дом после 1812 г. перешел к другому владельцу, который сдавал его "Школе рисования в отношении к искусствам и ремеслам", известной более под именем Строгановского училища. Оно было основано в 1825 г. С. Г. Строгановым, известным меценатом, археологом и коллекционером, для подготовки специалистов прикладного искусства. Возможно, в этом доме в 1820-х гг. жила семья Каролины Яниш, будущей известной поэтессы. Поэт Адам Мицкевич давал ей уроки польского языка и часто посещал семью Яниш.

В 1840-х гг. дом перешел в руки богатой купеческой семьи Мазуриных. Преступление, совершенное одним из Мазуриных в 1866 г. в этом доме, - он убил и ограбил своего приятеля, ювелира, - нашло отражение в романе Ф. М. Достоевского "Идиот". Настасья Филипповна говорит: "...дом мрачный, скучный, и в нем тайна. Я уверена, что у него в ящике спрятана бритва, обмотанная шелком, как у того московского убийцы; тот тоже жил с матерью в одном доме и тоже перевязал бритву шелком, чтобы перерезать одно горло". Убийца был осужден к 15 годам каторга, но уже через девять лет московские газеты сообщали, что видели его за границей. К концу XIX в. участок перешел к известной семье купцов Бахрушиных. Они в 1882, 1900 и 1903 гг. застраивают его существующими домами.

Чаеторговец из Сибири Н. Д. Стахеев, вложивший крупные средства в добычу донбасского угля и эмбинской нефти, а также занявшийся в Москве покупкой домов, строит большое здание, где до большевистского переворота помещалась "Большая Сибирская гостиница" (№ 6, 1900 г., архитектор М. Ф. Бугровский). Ее первый этаж сдавался под магазины. Сразу же после того, как в 1918 г. в Москве обосновались захватившие власть большевики, здание было занято ВСНХ (то есть Высшим Советом Народного Хозяйства), в 1920-х гг. здесь был Центральный Дом крестьянина и общество "Долой неграмотность", а в 1930-е гг. - Народный комиссариат земледелия, а также редакция журнала "Наука и жизнь". В 1926 г. - это адрес писателя А. П. Платонова.

На угол с Маросейкой выходит большое здание издательской фирмы И. Д. Сытина, возведенное в 1913 - 1914 гг. (архитектор А. Э. Эрихсон), вместо одного из самых замечательных архитектурных памятников Москвы, безжалостно разрушенного барочного дворца князей Шаховских XVIII в.

В Малом Златоустинском находится часть большой казаковской усадьбы (дом № 3), перешедшая к его дочери Елизавете Татищевой. Возможно, что в правом флигеле есть остатки старых палат XVIII в. Рядом - под № 5 - находятся единственные из сохранившихся строений Златоустовского монастыря.

На углу обоих Златоустинских переулков жилой дом (№2/11), построенный в 1910 г. архитектором П. Л. Щетининым. Дом № 4 построен по проекту В. И. Веригина для приюта детей воинов, убитых на войне 1877 - 1878 гг. В начале XX в. здесь находилось и Московское архитектурное общество. Старинные палаты сохранились и в другой усадьбе (№ 10). В глубине ее, с левой стороны, находится двухэтажное невидное строение - это каменные палаты, принадлежавшие в 1770-х гг. полковнику И. И. Муханову. Два этажа дома на красной линии этого участка построены в 1873 г. по проекту А. Н. Стратилатова и надстроены уже в советское время.

Мы вышли в Армянский переулок, получивший название от поселения армян XVII - XVIII вв. К тому времени здесь были и усадьбы именитых людей: предка великого поэта стольника Петра Пушкина, боярина А. С. Матвеева, князей Милославских.

Этот переулок - родина первой лотереи на русской земле. В 1699 г. часового дела мастер Яков Гасеннус объявил, что "на дворе окольничьего Ивана Ивановича Головина, возле Андрея Артамоновича (Матвеева), у Николы в Столпах, будет вскоре установлено счастливое испытание, по-иноземчески называются лотори.., где всем охотникам и охотницам вольно свою часть испытать, како добыти тысячу рублев за гривну".

Переулок не подвергся разрушительному пожару 1812 г. По рассказам, армяне попросили телохранителя Наполеона мамелюка Рустама (армянина по национальности) выделить им для охраны отряд солдат, отстоявший их дома от огня.

В XVII в. переулок назывался Никольским, или Столповским, по церкви Николы Чудотворца, "что у Столпа", стоявшей на углу с Малым Златоустинским переулком на месте уродливого строения, воздвигнутого для спортзала (№ 4).

Название этой местности, возможно, объясняется тем, что тут стоял сторожевой столб, сооруженный на высоком месте для наблюдения за неприятелем. По обычаю, на нем ставили икону святителя Николая, покровителя путешествующих, и, возможно, позднее возвели часовню, превратившуюся в церковь, за которой удержалось название урочища - "что у Столпа". Богато декорированное здание церкви с очень интересной обходной галереей на красивого рисунка арках было построено в 1669 г. К ней примыкала высокая, единственная в Москве колокольня с 48 отверстиями-слухами. Не исключено, что такое богато украшенное строение было выстроено благодаря помощи самого царя Алексея Михайловича, так как церковь была приходской для Милославских, из рода которых вышла первая жена его - Мария Ильинична. В этой церкви до ее разрушения сохранялось около 40 надгробных досок князей Милославских. Тут был погребен и князь Иван Матвеевич, вдохновитель восстания стрельцов, которые убили многих из рода Нарышкиных. Петр 1 приказал выкопать его прах и перевезти его на повозке, запряженной свиньями, в Преображенское, положить под помостом с плахой, на которой казнили стрельцов, так, чтобы кровь их стекала на прах.

Близ этой церкви стоял памятник боярину Артамону Матвееву, убитому тогда стрельцами. Останки его подобрал верный слуга, крещенный арап Иван, и похоронил у церкви Николы. Позже здесь погребли и жену, и сына, и внуков боярина. Потомок его граф Николай Петрович Румянцев в 1821 г. выстроил над захоронениями памятник в виде небольшого греческого храмика (архитектор А. Ф. Элькинский).

Как церковь, так и памятник (в котором устроили коммунальную квартиру) снесли зимой 1935 г.

Дом № 1 в начале Армянского переулка был построен в 1901 - 1905 гг. архитекторами П. К. Микини (угловая с Кривоколенным переулком часть) и В. А. Властовым (часть по Армянскому переулку).

В конце XVIII и начале XIX в. участок принадлежал графу А. Ф. Санти. Его наследником был в 1831 г. продан Е. Л. Тютчевой, матери известного русского поэта. Семья ее жила здесь до ноября 1840 г. В середине XIX в. тут обосновались издатели популярного журнала "Русский вестник" и газеты "Московсские ведомости" М. Н. Катков и П. М. Леонтьев.

Соседнее домовладение (№ 3) было когда-то небольшой усадьбой - здесь сохранились каменные палаты конца XVII в., принадлежавшие в 1701 г. стольнику И. И. Протопопову. Возможно, что кроме двух каменных этажей был и третий - деревянный, куда вела внутристенная лестница, идущая сейчас на чердак. Здесь открыт интересный музей, посвященный истории московского освещения. Этот участок, как и участок № 5, в XIX в. принадлежал армянской церкви Воздвижения.

По челобитной ювелира Ивана Лазарева в 1770 г. Екатерина II дозволила выстроить армянские церкви в Санкт-Петербурге и Москве, "на таком основании, как и Католические церкви состоят". По одним сведениям, армянская Воздвиженская церковь была построена в 1779 г., а по другим - в 1781 г. Авторство ее проекта приписывается Ю. Фельтену, но среди его чертежей этой церкви нет. При обновлении церкви в 1829 г. ее украсил своими скульптурами И. П. Витали.

Считалось, что армянские церкви (они в официальных документах даже не назывались "церквами", а "кирками", как и лютеранские) не могут использовать колокольный звон. Только в 1866 г. было позволено выстроить колокольню по проекту петербургского архитектора В. И. Собольщикова.

В 1938 г. здесь все сломали и выстроили типовое здание школы.

В доме № 7, построенном в 1899 г. архитектором А. В. Ивановым, жил знаменитый русский физик П. Н. Лебедев.

На углу со Сверчковым переулком - большое здание, три этажа которого выстроены в 1874 г. (архитектор А. Е. Вебер). В 1924 г. он назывался домом-коммуной ОГ-ПУ и там насчитывалось 705 жильцов. Позже оно было надстроено, а в конце 1970-х гг. это когда-то жилое здание приспособили для учреждения. Об этом доме рассказал писатель Ю. М. Нагибин, который мальчиком жил здесь.

В XVII в. здесь стояли палаты боярина Матвеева, где часто бывал царь Алексей Михайлович и где, по преданию, он "высмотрел" воспитанницу боярина Наталью Нарышкину, ставшую царицей и матерью Петра Великого. По словам иностранного путешественника Якова Рейтенфельса, из всех боярских домов Москвы "пальма первенства вполне заслуженно принадлежит изящнейшему дворцу боярина Аргамона Сергеевича". Другой иноземец, секретарь австрийского посольства Адольф Лизек, побывавший в Москве в 1675 г., вспоминал о том, что переговоры с послом велись в доме у Матвеева: в его доме "потолок залы был разрисован; на стенах висели изображения Святых Немецкой Живописи; но всего любопытнее были разные часы с различным исчислением времени... Едва ли можно найти что-нибудь подобное в домах других Бояр. Артамон больше всех жалует иностранцев (о прочих высоких его достоинствах говорить не стану), так что Немцы, живущие в Москве, называют его своим отцом; превышает всех своих соотчичей умом, и опередил их просвещением".

При палатах, "особо в саду", была и домовая церковь св. Троицы, называвшаяся "на Поварне", выстроенная в 1694 - 1695 гг. и богато расписанная Андреем Артамоновичем Матвеевым в память погибшего отца. Церковь была разобрана из-за ветхости в 1785 г. тогдашней владелицей княгиней А. И. Мещерской.

В глубине двора на другом углу Сверчкова переулка расположено здание (№ 11) - памятник архитектуры. По недостоверным сведениям, здесь были палаты бояр Милославских. В XVIII в. владельцами палат были М. В. Дмитриев-Мамонов, князь Д. А. Волконский, коллежский асессор Н. А. Глебов. Только с переходом в начале 1790 г. этой усадьбы к князьям Гагариным главный дом под руководством архитектора М. Ф. Казакова стал коренным образом перестраиваться (с включением в его объем старых палат, которые находятся в южной части существующего строения). В конце 1810 г. этот дом покупает мать будущего поэта Е. Л. Тютчева, которая незадолго перед тем продала большое владение в Хитровском переулке и переехала со всей семьей сюда. Здесь жил Федор Тютчев, сюда приезжал его наставник, тоже поэт, издатель журнала, переводчик С. Е. Раич. Пожар 1812 г. не затронул эти места, и в уцелевшем здании в конце года разместилась Московская практическая академия коммерческих наук - учебное заведение для детей мещан и купцов. Она расположилась на втором этаже, а первый и третий - "в видах экономии" - были отданы внаймы. Академия занимала дом Тютчевых до ноября 1814 г.

В доме у Тютчевых останавливался декабрист Д. И. Завалишин и жил член "Союза благоденствия" А. В. Шереметев. Женатый на его сестре декабрист И. Д. Якушкин был арестован 2 января 1826 г. в этом же доме. В 1831 г. Тютчевы продали дом Попечительству о бедных духовного звания, которое устроило в нем богадельню, называвшуюся по фамилии благотворителя горихвостовской. Она оставалась здесь и в 1920-х гг., но называлась уже домом соцобеспечения имени Некрасова. Об этом доме однажды рассказывал Илье Ильфу знакомый, участвовавший в концерте для его обитателей. "Вспомнил, как в комнату, где стояло потрепанное пианино, бесшумно сползались старушки в серых, мышиного цвета, платьях, и как одна из них после каждого исполненного номера громче всех хлопала и кричала:

„Биц!" Ну, и еще последняя, совсем уже пустяковая деталь: парадная дверь была чертовски тугая и с гирей-противовесом на блоке. Я заприметил ее потому, что проклятая гиря - когда я уже уходил - чуть не разбила мне футляр со скрипкой... Прошло некоторое время, и, читая впервые „Двенадцать стульев", я с веселым изумлением нашел в романе страницы, посвященные „2-му Дому Старсобеса".. И до сих пор я не могу избавиться от галлюцинаций: все чудится, что Альхен и Паша Эмильевич разгуливают по двору невзрачного особняка в Армянском переулке".

Последний дом в переулке (№ 13) скрыт в глубине двора, и в переулок выходит лишь торец его. Дом был построен, возможно, в 1740-х гг. княгиней М. С. Голицыной и получил классический облик, очевидно, уже при следующих владельцах из рода Хитрово. В 1798 г. дом приобрели Левашовы.

Это один из московских адресов А. И. Герцена. Дом Левашовых в 1819 - 1821 гг. снимает его отец, "капитан гвардии" Иван Алексеевич Яковлев. Вместе с ним жил и его брат, сенатор Лев Алексеевич - как писал Герцен в "Былом и думах", "...хозяйство было общее, именье нераздельное, огромная дворня заселяла нижний этаж... общая прислуга состояла из тридцати мужчин и почти стольких же женщин".

В 1839 г. дом перешел к богатой купеческой семье Корзинкиных, имевших в доме картинную галерею.

Здесь до переезда в собственное здание в Большом Трехсвятительском переулке находилось реформатское училище. В 1914 г. последний до большевистского переворота владелец участка крестьянин И. Н. Шинков задумал сломать старинный особняк и построить на всем участке огромный доходный дом, но помешала этому война. В 1913 г. по линии улицы построили небольшое здание для магазина, в витринах которого в 1919 - 1920 гг. выставлялись карикатуры, телеграммы РОСТА, написанные на больших листах бумаги. "Перед окнами, - вспоминал современник, - стояли люди - в валенках, в сапогах, в шинелях, в пальто. Мерзли, читали. Одно время была телеграмма: „Деникин под Орлом". Читали молча".

В главном доме усадьбы сохранился вестибюль с приземистыми колоннами, а на втором этаже - круглый зал с нишами в углах, где, возможно, когда-то стояли печи.

В начале Армянского переулка - комплекс зданий (№ 2) посольства Армении. Правое здание с классическим фасадом, выходящим на переулок, неожиданно имеет резко отличный от него боковой фасад. Это узорочное здание, украшенное деталями русской архитектуры XVII в. - угловыми колонками, наличниками с разорванными фронтонами, килевидными завершениями, в центре - лоджия с аркой, куда подходило когда-то красное крыльцо. Все это - недавно раскрытые реставраторами каменные палаты, принадлежавшие, возможно, Милославским. Их усадьба была ориентирована в сторону Кривоколенного переулка, куда и выходили парадные ворота усадьбы. В начале XVIII в. она принадлежала "железных заводов держателю" Вахрамею Миллеру, потом князьям Несвицким и Салтыковым и только в XIX в. вошла в комплекс нынешнего армянского посольства.

Главное здание посольства стоит в глубине парадного двора, отгороженного красивой оградой с воротами, украшенными статуями львов.

Оно находится на том участке, который принадлежал "содержателю шелковой фабрики" Захарию Шериману, имевшему на нем каменные строения. Его приобрел в 1758 г. Лазарь Назарович Лазарев из семьи богатых армян, переселившихся в Россию из города Новая Джульфа. Его сыновья Иван и Еким основывают здесь армянское учебное заведение, жертвуя и земельный участок и крупную сумму денег. Строительство здания началось в 1813 г., закладка происходила в мае 1814 г., и уже в следующем году в одном из зданий начались занятия. Главное здание не было отстроено, однако, до 1823 г. Автор его неизвестен, называются фамилии крепостных архитекторов Ивана Подьячева и Тимофея Простакова, но похоже, что они только наблюдали за строительством, а сам проект был сделан высоко-профессиональным и незаурядным мастером.

В 1840-х гг. флигели были соединены переходами с главным зданием. За ним в саду в 1822 г. был поставлен обелиск в память основателей института. Сейчас этот памятник с надписями известного поэта XVIII в. А. Ф. Мерзлякова находится посередине парадного двора.

В 1835 г. училище Лазаревых получило статус гимназии, а в 1848 г. стало Лазаревским институтом восточных языков. В нем преподавали крупные ученые, сделавшие значительный вклад в востоковедение - Ф. Е. Корш, В. Ф. Миллер, Н. О. Эмин, В. А. Гордлевский и другие. Здесь учились писатели И. С. Тургенев, В. Г. Лидин, филологи Д. Д. Благой, Р. О. Якобсон, Р. И. Аванесов, режиссер К. С. Станиславский, государственные деятели М. Т. Ло-рис-Меликов, И. Д. Делянов, историк В. К. Трутовский; при институте Микаэлом Налбавдяном издавался журнал "Юсисапайл", сыгравший большую роль в просвещении армянского народа; при институте была и хорошо оборудованная типография (она помещалась в старинных палатах справа от главного здания). Библиотека Лазаревского института славилась в Москве - в ней находилось более 40 тысяч томов на армянском, русском, арабском, персидском, турецком и западноевропейских языках.

После Октябрьского переворота Лазаревский институт закрывается, и в главном здании обосновывается театральная студия, созданная Е. Б. Вахтанговым, где работал его ученик Рубен Симонов; с 1921 г. "Дом культуры" советской Армении, с которым связана деятельность знаменитого композитора Арама Хачатуряна и известного чтеца Сурена Кочаряна. В 1953 г. его закрывают и сюда въезжает Институт востоковедения Академии наук СССР, работавший до 1977 г.

Кривоколенный переулок, или, как его называли в XVIII в., Кривое колено, действительно заслужил это название - два раза он изгибается под прямым углом. В начале переулка на его левом углу с Мясницкой стоял деревянный питейный дом, который так и назывался - "Кривое колено". На другом его углу - участок Тульского подворья, поначалу предназначенного для пребывания церковных иерархов - там была и церковь, - а потом превратившегося в гостиницу, где останавливались, как сообщал путеводитель по Москве 1852 г., в основном приезжие из Тулы и Моршанска. Одно из зданий на участке, стоящее торцом к переулку, сохранилось, по крайней мере, с XVIII в.

На первом изгибе переулка расположен памятник и архитектурный, и исторический - дом поэта Веневитинова (№ 4). Можно предположить, что дом был построен в самом начале 1760-х гг., так как этот участок в 1759 г. купил доктор В. Я. Гевитт за 1500 рублей, а через пять лет он был приобретен графом М. Ф. Апраксиным уже за 7500 рублей. В основании дома сохранились остатки построек еще более старых. В 1803 г. дом покупает отец поэта гвардии прапорщик В. П. Веневитинов, и его наследники владеют домом до 1839 г. Здесь в 1805 г. родился замечательный поэт Дмитрий Веневитинов. В память о поэте в 100-летнюю годовщину его смерти 2 октября 1927 г. на доме была открыта мемориальная доска. Вторая мемориальная доска напоминает о чтении здесь А. С. Пушкиным "Бориса Годунова". Сохранился восторженный рассказ М. П. Погодина об этом: "...мы все просто как будто обеспамятели. Кого бросало в жар, кого в озноб. Волосы поднимались дыбом. Не стало сил выдерживать. Один вдруг вскочит с места, другой вскрикнет. У кого на глазах слезы, у кого улыбка на губах... О, какое удивительное то было утро, оставившее следы на всю жизнь!"

Примерно через две недели после этого чтения Дмитрий Веневитинов уехал в Петербург. Причина его отъезда не совсем ясна - поговаривали, что он бежал своей несчастной любви - он не на шутку увлекся княгиней Зинаидой Волконской, той самой "Коринной Севера", которую славили в своих стихах и Пушкин и Мицкевич. Через несколько месяцев Веневитинова не стало. В его могилу положили кольцо, подаренное ему княгиней Зинаидой.

Через много лет она вспоминала в письме к брату Дмитрия Веневитинова о приезде в Москву (она постоянно жила в Риме), и как она - ревностная католичка - хотела помолиться в московской католической церкви, находившейся на Малой Лубянке, и как она случайно пришла к дому Веневитиновых: "Пешком я не могла разыскать тот дом, в котором я ее (мать Дмитрия Веневитинова) знала, в котором я пронзила ее сердце обоюдоострым мечом, и где я взвела ее и вас обоих, дети мои, на Голгофу (она сообщила им о смерти Д. В. Веневитинова - Авт.). Я шла в слободскую церковь одна, не желая быть сопровождаемой: и вот, я ошибаюсь улицей и направляюсь к вашему дому. Я вступаю во двор, я осязаю стену, молюсь и гляжу на лестницу. И еще раз вторично я прошла перед столькими воспоминаниями, которые можно вместить в сердце нашего Господа Иисуса Христа. Я была на могилах вашей матери и Дмитрия; я посетила мертвых, а вас, живых членов этой дорогой семьи, я не видела. Москва мне дорога... Как много я там молилась! Какие сердца я там нашла!"

С 1803 г. Веневитиновым принадлежал и участок напротив (№ 3), где в 1796 г. был построен каменный двухэтажный дом - он сохранился. Соседнее владение принадлежало с начала XVIII и до середины XIX в. князьям Кольцовым-Мосальским. Главный дом их усадьбы тоже сохранился - он находится за небольшим садиком (№ За). В 1924 г. его перестроили внутри и снаружи и надстроили двумя этажами. На другой стороне переулка архитектурный памятник XVII - XVIII вв. - усадьба князей Голицыных (№ 10) с главным домом в глубине (в его нижнем этаже сохранились сводчатые палаты), окруженным двумя флигелями. В начале XVIII в. она, возможно, принадлежала обер-гофмаршалу Левольду, в 1730 - 40-х гг. князю И. А. Урусову, в конце 1740-х гг. коллежскому советнику М. С. Чебышеву, потом перешла к его дочери Е. М. Чебышевой, вышедшей замуж за князя Петра Федоровича Голицына. Под его именем и известна эта усадьба.

В 1822 - 1824 гг. дом нанимался для пансиона Ивана Горна, в 1827 г. правый флигель снимала графиня Е. П. Ростопчина. Рядом участок №12, в правой части которого сохранился дом XVIII в., а в левой в 1780-х гг. помещалась так называемая "Переводческая семинария", учрежденная для подготовки работников по распространению образования в России под покровительством "Дружеского общества", где главнейшими деятелями были знаменитый русский просветитель Н. И. Новиков и его друг, профессор Московского университета И. Б. Шварц. Здесь же собирались и московские масоны, и здесь же была их тайная типография. В доме на этом участке некоторое время жил Н. М. Карамзин. Все старинные постройки были разрушены при сооружении фабричных зданий фармацевтической фирмы "В. К. Феррейн" (1893, архитектор А. Э. Эрихсон).

В этом месте переулок застроен высокими доходными домами, превращающими его в узкое ущелье. Под № 7 - владение бывшего в XVIII в. Ассигнационного банка, здание которого, купленное у графа П. И. Шувалова, стояло на Мясницкой улице. Маленький, всего 74 м длиной переулок, соединяющий улицу с Кривоколенным переулком, и называется поэтому Банковским, а ранее прозывался Шуваловским. В 1906 г. на бывшем банковском участке были выстроены по проекту Ф. О. Шехтеля доходные дома Строгановского училища. Жилой дом № 9 построен в 1910 г. архитектором Б. М. Великовским. Рядом, во дворе, сохранились двухэтажные палаты XVII в., стоявшие между двух переулков - Кривоколенного и уже исчезнувшего, проходившего позади него. Наиболее древняя часть палат - их первый этаж, над которым, вероятно, стоял деревянный жилой этаж, замененный позднее каменным. Самые ранние известные владельцы только XVIII в. - советница Пелагея Петрова, статский советник Захар Евлашев, продавший палаты в 1773 г. доктору Христиану Христиановичу Ладо, под именем которого они обычно и описываются.

Под № 14 - жилой дом 1912 г. (архитектор И. Г. Конд-ратенко), в котором в 1920-х гг. были редакция первого советского "толстого" журнала "Красная новь" и издательство "Круг", выпускавшее современную художественную литературу.

Мы выходим в Архангельский переулок, называющийся по церкви архангела Гавриила. Он также назывался Меншиковым (эта же церковь известна под именем Меншиковой башни) или Котельниковым (по слободе ремесленников), а то и просто Кривым (как многие московские переулки, он не отличается прямизной), а в советское время Телеграфным (по близости к зданию телеграфа на Мясницкой). Переулок начинается от дома, выходящего сразу в три переулка - Армянский, Сверчков и Архангельский (№ 1). На участке № 5 находятся восстановленные палаты начала XVIII в. Радом с ними два больших доходных дома: № 7, построенный в 1913 г. (проект Б. М. Великовского), и №9 - в 1911 г. (проект А. Н. Зелигсона). В 1910-х гг. здесь в семье инженера-технолога П. П. Викторова жил будущий известный артист А. П. Кторов. Эти дома стояли на некогда большом участке, выходящем и в Кривоколенный переулок. В XVIII в. он принадлежал Долгоруким, а в XIX в. его владельцами были самые разнообразные люди - тут и цеховые мастера, и "императорский столяр", и немцы купцы, и даже графиня фон Бисмарк. Здание на самом углу с Кривоколенным переулком (№ 11/6) по проекту должно было быть "роскошным" - львы на крыше, башня с лепными украшениями и прочие "излишества", но из-за первой мировой войны оно не было достроено. Только в 1924 г. трест Шатурстрой заканчивает его, но уже без всяких пышностей. Здесь была квартира специалиста по строительству электростанций А. В. Винтера. Разрыв между домом № 9 и угловым зданием был застроен в 1929 - 1930 гг. весьма невыразительным жилым домом Государственного электротехнического треста, предназначенным для иностранных специалистов. Здесь были только отдельные квартиры со всеми удобствами: лифтом, телефонами, холодильными шкафами, внутриквартирным мусоропроводом и даже... специальным дымоходом для самоваров. В этом доме жили крупные инженеры, лауреаты Государственных премий - один из основателей электровакуумной промышленности СССР К. Б. Романюк и изобретатель прямоточного котла Л. К. Рамзин ("глава" выдуманной большевистскими следователями "Промпартии").

На другой стороне переулка небольшой особняк (№ 6) в глубине участка построен для купца Ф. Е. Белоусова в 1850 г. В 1920-х гг. в нем находилась контора Индо-Европейского телеграфа.

В середине XIX в. в руках купца 1-й гильдии Д. О. Милованова объединились два участка - на углу с Потаповским переулком (Архангельский пер., № 8) и примыкающий к нему по Потаповскому переулку (№ 4). На участке № 8 в начале XIX в. был сад владельца большой усадьбы бригадира В. Я. Левашова, а участок № 4 по Потаповскому переулку принадлежал ревельскому купцу Давиду Швертнеру. У него здесь находились каменные палаты, которые сохранились и до сих пор. В 1865 г. Милованов выстроил трехэтажный жилой дом на углу Архангельского и Большого Успенского переулков, надстроенный четвертым этажом в 1950-х гг. В однообразном ряду его окон выделяется одно большое, за которым была квартира всемогущего когда-то подручного Берии, министра госбезопасности Абакумова.

За перекрестком с Кривоколенным переулком - надстроенный тремя этажами двухэтажный дом (№ 13/11). Угловая часть его - ампирный особняк - была построена в 1836 г. статской советницей Пелагеей Крюковой. В 1885 г. архитектор Ф. Ф. Воскресенский увеличил особняк пристройкой справа по Архангельскому переулку, а уже в конце 1940-х гг. старый и крепкий особняк надстроили тремя этажами. На территории этого же участка, которым в XVIII в. владели барон О. А. Соловьев и князья Егуповы-Черкасские, находится небольшое двухэтажное здание по Кривоколенному переулку. Возможно, что правая часть его содержит остатки старых палат княгини Марии Егуповой-Черкасской; левая часть была пристроена в 1869 г., и тогда же все строение получило существующий фасад с двумя узкими окнами в центре и балконом под ними.

Осенью 1888 г. в главном здании поселился художник В. Д. Поленов, устраивавший "рисовальные вечера", которые посещали Суриков, Левитан, Васнецовы, Серов и другие художники. С 1902 г. дом принадлежал владельцу известной строительно-монтажной фирмы Александру Бари, в которой работал знаменитый инженер В. Г. Шухов. Он жил на втором этаже этого дома с 1922 по 1936 г.

Небольшой домик (№ 15) очень характерен для небогатых жилых строений, появившихся в Москве после 1812 г. Он был построен в 1827 г. для служащих Московского почтамта, участок которого включал и две церкви рядом (№ 17). Одна из них, здание которой выходит в переулок, - церковь Федора Стратилата постройки 1806 г., авторство ее приписывается И. В. Еготову. Раньше фасад ее был украшен четырехколонным коринфским портиком, убранным еще до октябрьского переворота.

За нею высится стройная свеча Меншиковой башни - церкви Архангела Гавриила, в окрестности которой находилась Гаврииловская патриаршая слобода.

Первоначально церковь была возведена деревянной, вероятно, в начале XVI в. при великом князе Василии Ивановиче, которому при крещении было дано "прямое" имя Гавриил (прямое имя - имя святого, память которого отмечалась в день рождения) и была небольшой, о трех главах. В 1639 г. она значилась каменной "на поганом пруде".

В 1699 г. А. Д. Меншиков купил за 2000 руб. у Дмитриевых-Мамоновых двор по Мясницкой и округлил свою усадьбу, прикупив в 1700 и в 1703 г. соседние дворы. На задней границе усадьбы в 1701 - 1704 гг. он строит новую грандиозную церковь (часть старой - Введенский придел - оказывается пристроенным к южной стене новой), с деревянным шпилем, увенчанным фигурой архангела. Высота церкви была на полторы сажени больше высоты колокольни Ивана Великого. По традиции архитектором ее считается Иван Зарудный, однако возможно, что он, как доверенное лицо Меншикова, только наблюдал за постройкой. Внутренний декор церкви был сделан скульпторами из южной Швейцарии, и вероятно, что к строительству этого великолепного архитектурного памятника имел отношение Джованни Фонтана, также швейцарец, много строивший для Меншикова и в Москве, и в Петербурге. Ранее ярусы восьмериков были открыты, и в них висели 50 колоколов. Там же поставили и выписанные из Англии часы с курантами, которые били каждые четверть часа, а в полдень начиналась получасовая колокольная музыка.

В 1723 г. церковь загорелась от удара молнии. Во время похорон священника Василия Андреева, умершего скоропостижно на паперти, "как понесли его в церковь для погребения, оказалась небольшая туча с западной стороны и, нашед на церковь, троекратным великим громом возгремела и последним ударом зажгла сию церковь вверху под самым крестом, которую за великою вышиною залить и погасить было невозможно". Занялся деревянный шпиль, огонь перекинулся ниже и все 50 колоколов вместе с часовым механизмом упали вниз, проломив своды. На пожаре работали солдаты Семеновского и Преображенского полков, спасая иконы и церковную утварь, и многие из них погибли.

Через два года Введенский придел был приведен в порядок и освящен, а сама церковь долго стояла непоправленной. Только в марте 1773 г. священник направляет в консисторию прошение о позволении начать ремонт. Здесь обосновались масоны, собиравшиеся неподалеку в Кривоколенном переулке, и в церкви появились масонские эмблемы и латинские надписи, которые во второй половине XIX в. по настоянию митрополита Филарета были уничтожены.

Меншикова башня до сих пор вызывает удивление и восхищение своей высотой, соразмерностью частей, красотой и мощью крутых завитков-волют у входа. Брат писателя Б. Л. Пастернака Александр, ставший архитектором, вспоминал, что окна их квартиры выходили на Мясницкую, и они могли видеть Меншикову башню: "...когда я называю эту Башню, я до сих пор испытываю порыв восторга и самых горячих чувств, как когда я говорю о матери и отце, или о нашей милой старой няне, ставшей как бы членом нашей семьи... Но ни в каких описаниях и анализах не говорится и не запечатлено то, как изменчиво и каждый раз по-новому, но всегда одинаково потрясающе красиво выгладит эта своеобразная архитектура то ранним утром, особливо зимой, в мороз, в молочно-розовом перламутровом переливе тумана, то, в густых закатных багрово-темных лучах солнца, то в особенности, в полнолуние, когда все позолоченные детали отливают зеленовато-синими яркими блестками золота, обильно политого лунным излиянием...".

В 1928 г. церковь вознамерились снести. Работники Московского почтамта направили в Моссовет следующее послание: "Само здание приходит в ветхость и никем не ремонтируется, как исторической ценности не представляет, никто ее не осматривает и существованием ее не интересуется, а между тем она занимает довольно значительную площадь во дворе Почтамта, которая в связи с механизацией крайне необходима для него. Ввиду сего Почтамт просит Президиум Моссовета о закрытии церкви и о предоставлении помещения для нужд Почтамта и, если возможно, дать разрешение к сносу ее". По каким-то причинам Моссовет не прислушался к "неотразимым" доводам почтовиков, но церковь в 1930-х гг. все-таки закрыл.

Вновь ее открыли в 1947 г. и при ней поместили Антиохийское подворье, возглавляемое с 1977 г. епископом Нифоном.

Рядом с церковным участком, за небольшим палисадником, краснокирпичное здание с псевдорусским декором - это здание детского приюта Елизаветинского благотворительного общества, построенное в 1892 г. академиком архитектуры А. П. Поповым.

Архангельский переулок выходит к Чистопрудному бульвару зданием, которое было в 1890-х гг. капитально перестроено из классического особняка доктора Ивана Крейзеля конца 1780-х гг. для правления общества Киево-Воронежской железной дороги. Теперь тут министерство образования.

На правой стороне переулка наше внимание привлечет дом № 10 - перестроенные палаты XVII в., стоящие торцом к красной линии. В начале XVIII в. они принадлежали братьям Приклонским. Реставраторы не закрыли фрагмент древней кладки - его можно видеть рядом с входом в здание. Как планировка, так и интерьеры второго этажа были переделаны в середине XIX в., когда дом принадлежал штабс-капитану Н. П. Кильдюшевскому, отцу известного врача Павла Кильдюшевского, хирурга Шереметьевской больницы и основателя московского медико-фармацевтического общества. Сохранились ажурная чугунная лестница, в комнатах - лепные потолки и изразцовые печи. Рядом - в глубине за небольшим садиком - тоже старинные палаты XVII в. В доме № 10в1862 г. была первая в Москве квартира студента Московского университета, в дальнейшем знаменитого судебного деятеля А. Ф. Кони. Далее, до бульвара, бывшие хозяйственные строения, перестроенные для банка, и на самом углу - также переделанный флигель усадьбы 1780 г.

Возвратимся к Потаповскому переулку, названному в 1922 г. по фамилии предполагаемого строителя церкви Успения, которая стояла до зимы 1935/36 г. на углу с улицей Покровка на месте теперешнего скверика. Она и дала старое название этому переулку - Большой Успенский.

Каменная церковь в слободе котельников упоминалась впервые в 1656 г., но эта была перестроена новым прихожанином, богатым купцом Иваном Скворцовым, владельцем больших палат в соседнем переулке. В 1697 г. выстроили нижнюю церковь с престолами во имя Иоанна Предтечи и св. Петра митрополита, а позже, возможно, в начале XVIII в. построили верхнюю Успенскую и вместе с ней изящную высокую колокольню. Церковь была одним из лучших образцов русского зодчества и считалась своеобразным художественным итогом русской архитектуры XVII столетия. По мнению специалистов, памятник оказал значительное влияние на последующее развитие отечественного зодчества. Упоминание об Успенской церкви можно встретить во многих книгах, о ней восторженно отзывались Баженов, Достоевский, Цвейг...

Красота не возымела никакого действия на московские власти. Моссовет 28 ноября 1935 г. вынес следующее постановление: "Имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке, церковь так называемую Успения по Покровке закрытъ, а по закрытии снести". Так и исполнили - закрыли и зимой 1936 г. снесли. Теперь на углу Потаповского переулка и Покровки - пустое место.

У начала Потаповского переулка, на его левой стороне, выделяется здание типографии, построенное в 1930 - 1934 гг. по проекту архитектора А. А. Назарова. За ним ряд домов, следующих изгибу переулка, которые были построены архитектором И. Ф. Червенко для кондитерских "королей" Абрикосовых в 1887 - 1890 гг. В 1911 г. весь участок перешел к страховому обществу "Якорь", и оно выстроило в глубине шестиэтажный жилой дом по проекту О. В. Дессина.

Далее в переулок выходит двухэтажное строение (№ 7) с фасадом 1890-х гг. Во дворе можно увидеть остатки классического декора этого ранее считавшегося несохранившимся главного дома огромной усадьбы богатой семьи Пашковых, которой принадлежал и знаменитый "Пашков дом" на Моховой, и здание на углу Большой Никитской, перестроенное для университета. Эта усадьба была приобретена в 1780-х гг. у графини Е. А. Салтыковой, и, очевидно, в конце десятилетия Пашковы и выстроили главный дом, стоявший далеко в глубине участка, подальше от стены и рва Белого города. Перед ним находились служебные постройки, часть которых сохранилась. Здесь был и большой пруд - непременная принадлежность богатых и больших городских усадеб, на месте которого к столетию Отечественной войны 1812 г. было построено деревянное здание для Бородинской панорамы.

В доме Пашковых бывал А. С. Пушкин. В последний день масленицы 1831 г. он приезжал сюда вместе с женой, чтобы принять участие в катании на санях. В этом доме в 1811 г. родилась внучка хозяев дома, будущая известная поэтесса Евдокия Ростопчина. Огромное состояние Пашковых было проиграно в карты, и усадьбу в 1840 г. покупает казна для размещения Запасной аптеки. Архитектор Е. Д. Тюрин переделывает бывшие барские здания для хранения медикаментов и для контор. В советское время весь этот участок застроен жилыми зданиями кооператива "Военный строитель" (1928 - 1931, архитектор К. В. Аполлонов).

На правой стороне Потаповского переулка можно отметить внешне непримечательный дом № 6, два этажа которого были выстроены, возможно, в первой половине XVIII в. в усадьбе Родиона Кошелева. В доме в конце XIX в. жил известный коллекционер Н. С. Мосолов; в 1940 - 1950-х гг. была квартира артиста Б. Я. Петкера.

На углу со Сверчковым переулком выделяется небольшая усадьба (№ 10 - 12). До начала XX в. на месте многоэтажного дома здесь еще стояли старинные каменные палаты. Они, возможно, принадлежали богатой купеческой семье Сверчковых, выстроивших сохранившиеся палаты неподалеку и пожертвовавших крупные суммы на возведение Успенской церкви на Покровке. А там, где сейчас стоит очаровательный ампирный особняк с красивым коринфским портиком, в XVIII в. был сад. В 1811 г. на его месте началось строительство каменного жилого дома, оконченного отделкой только в 1830-х гг. Владельцы назывались "покровскими" Головиными или Головиными-"шишка": на голове у хозяина дома красовалась большая, словно рог изобилия, шишка. Эти Головины часто задавали блестящие балы в своем особняке и считались богатыми людьми, а одна из Головиных - Варвара Ильинична - была женщиной религиозной и давала в подвале своего особняка приют странникам.

Вход во двор особняка - через ворота с пилонами из белого камня, где в нишах стоят стройные ионические колонки. Во дворе сохранились застекленная терраса, где, вероятно, был зимний сад, и скромные, но изящные служебные постройки. На территории бывшей усадьбы уже в XX в. выросли многоэтажные доходные дома: № 10 (1914 - 1916, архитектор В. Н. Волокитин) и № 12 (1913, архитектор И. Г. Кондратенко).

Почти вся нечетная сторона бывшего Малого Успенского, а ныне Сверчкова переулка была занята большой усадьбой Р. М. Кошелева. На плане 1758 г. обозначены каменные палаты, составляющие основу современного дома № 6, стоящего в Потаповском переулке.

В 1840 - 50-х гг. в одном из зданий этой усадьбы помещался лучший тогда в Москве частный пансион пастора Людвига Эннеса. В пансионе преподавали в основном молодые выпускники Московского университета: будущий историк и фольклорист, составитель знаменитого сборника "Народные русские сказки" А. Н. Афанасьев, историк и экономист И. К. Бабст, математик А. Ю. Давидов, а учились в нем будущие известный врач Сергей Боткин, историк Владимир Герье. В 1870-х гг. этот участок некоторое время принадлежал известному предпринимателю и общественному деятелю В. А. Кокореву. В построенном в конце XVIII в. флигеле усадьбы, стоящем на углу Потаповского и Сверчкова переулков, в 1870 - 1871 гг. квартировал известный русский астроном Ф. А. Бредихин.

В западной части владения в 1863 г. был построен особняк, сохранившийся доныне (№ 3/2), принадлежавший перед большевистским переворотом мануфактурщику С. И. Демину. Уже в советское время выстроено типовое здание, где до 1960-х гг. находилась средняя школа №313 (1936, архитектор К. И. Джус). Сейчас оно перестроено, и в нем размещается больница. В этом здании в июле 1941 г. формировался 1-й полк 4-й дивизии народного ополчения Куйбышевского района.

Четная сторона Сверчкова переулка почти вся состоит из интереснейших историко-архитектурных памятников. Дом № 4 - прекрасный образец московского ампира. Примечательно расположение его портиков: один из них - мощный шестиколонный - отмечает центр парадного фасада здания по Сверчкову переулку, а другой, значительно более скромный, выходит в Девяткин переулок. Здание начало строиться в 1823 г., после того как владелец участка действительный статский советник И. И. Татищев продал угловую часть, где был сад, надворному советнику И. В. Лаврентьеву. За самим Татищевым остался его дом (№ 6), который, может быть, включает палаты начала XVIII в., принадлежавшие тогда князю О. И. Щербатову. Привлекают внимание орнаменты дворового фасада этого дома, вырезанные в крупных белокаменных вставках в кирпичную кладку.

Это адрес писателя Б. В. Шергина, собирателя поморских сказаний и автора книг о севере России (свои последние годы писатель жил на Рождественском бульваре).

В глубине участка № 8 скрывается одно из самых интересных зданий в Москве, которое было буквально "извлечено" реставраторами из-под одежд псевдорусского декора второй половины XIX в.

Первоначально небольшие палаты находились в западной части современного здания. Каменный первый этаж их стоял на подклете (который теперь не виден из-за "культурного слоя"), а на нем был поставлен второй деревянный этаж, перестроенный во второй половине XVII в. в кирпиче. В 1680-х гг. сравнительно небольшие палаты были значительно увеличены пристройкой с востока, поставленной под небольшим углом к старой (это особенно заметно с южной стороны здания, противоположной входу со Сверчкова переулка).

Тогда палаты принадлежали богатой семье купцов Сверчковых, один из которых был храмоздателем соседней великолепной Успенской церкви. От Сверчковых палаты со всем участком в 1705 г. перешли к стольнику И. Д. Алмазову, а потом к камергеру и сенатору А. Г. Жеребцову, который и продал в конце 1778 г. всю усадьбу Каменному приказу - учреждению, стоявшему во главе всего строительного дела в Москве того времени. После закрытия Каменного приказа в 1782 г. в доме обосновалась мастерская Оружейной палаты, потом им ведала Мануфактур-коллегия, в начале XIX в. - Комиссия по уравнению городских повинностей, а с 1813 г. - Комиссия для строений в Москве. В ней были сосредоточены все дела по воссозданию и перепланировке города, пострадавшего во время пожара 1812 г., который, однако, "способствовал ей много к украшенью". Комиссия помещалась здесь до 1836 г., когда все было продано в частные руки.

Флигели по сторонам двора были выстроены в первой половине XIX в. В левом от входа жил физик С. А. Богуславский, а в правом - в конце 1940-х гг. известный грузинский композитор Сулхан Цинцадзе.