Дорога в Царское село

До 1918 года в Москве существовали две улицы практически с одинаковыми названиями: Покровка и Покровская. Покровка, как, собственно, и сейчас, кончалась у Земляного вала, далее шли Старая Басманная и Елоховская (теперь Спартаковская), а за ней следовала Покровская, ныне хорошо известная москвичам как Бакунинская. Когда-то эта улица была просто широкой проселочной дорогой, которая подходила к дворцовому загородному селу Рубцово, располагавшемуся в районе современных нам улиц Гастелло, Большой Почтовой и Бакунинской.

Царское село было оборудовано по-помещичьи добротно. Огороды, плодовые сады, пруды с садками для рыб, пчелиные ульи, пивоварни и прочие хозяйственные постройки полностью обеспечивали венценосную семью на отдыхе всем необходимым. В начале XVII века по указу царя Михаила Федоровича в память освобождения от польско-литовских интервентов неподалеку от царских палат построили каменную церковь Покрова. Тогда и появилось второе название села - Покровское. Алексей Михайлович, унаследовавший престол после смерти отца, эту родовую вотчину не особенно жаловал. И хотя постоянно бывал тут наездами, когда охотился неподалеку, надолго здесь не задерживался.

Новый расцвет села связан с именем дочери Петра I Елизаветы, которая провела в этих местах большую часть молодости. Анна Иоановна, царившая тогда на престоле, не хотела терпеть соперницу при дворе, и Елизавете ничего не оставалось, кроме как развлекаться. В начале 40-х годов XVIII столетия она построила в родовом Покровском новый пышный каменный дворец, а рядом с ним - «увеселительный» парковый ансамбль с качелями, каруселями и прочими развлечениями. Здесь Елизавета устраивала праздники, и сама нередко плясала в хороводах покровских девушек, одетая так же, как они, в нарядный сарафан и кокошник. Позже, уже при Екатерине II, в дворцовом парке соорудили огромную катальную гору, длиной почти 400 метров. На ней дозволялось «катаца летом и зимою дворянству и купечеству и всякого чина людям, кроме подлых». А уставших от развлечений гостей ждал «трактир и в нем кушанье, чай, чеколад, кофей, водка гданская и французская, виноградное питье, полпиво и меды».

Впоследствии веселые гуляния в Покровском как-то престали быть модными, а потом и вовсе прекратились. Село из царского превратилось в обычное городское предместье, а его главный храм Покрова с 1761 года стал приходским. В следующем XIX столетии во дворце одно время размещались казармы, а потом, с 1870 года и вплоть до революции, и дворец и церковь были отданы в ведение Общины сестер милосердия. Елизаветинское здание надстроили вторым этажом и мезонином, а фасад, выходящий сейчас на улицу Гастелло, декоративно оформили в духе XVII столетия. К началу XX века никакого царского благолепия в этих местах вообще не осталось. Исчезли сады, пруды, огороды, на месте которых образовался обычный район московского окраинного предместья, похожий на многие другие, попавшие в 1742 году в кольцо между Земляным валом и Камер-коллежским.

По дороге в Покровское-Рубцово царский поезд непременно проезжал село Елохово или Елох, прославленное тем, что здесь в конце XV века родился самый почитаемый на Москве юродивый и чудотворец Василий Блаженный. Известно, что он прожил 83 года и заслужил сан святого. Хоронили его с царскими почестями. Сам Иван Грозный с боярами нес гроб с телом юродивого к Троицкой церкви на Красной площади, ставшей с тех пор известной как собор Василия Блаженного.

Название Елох, по словарю Даля, произошло от искаженного слова ольха, которой, видимо, много росло по берегам ручья Ольховец, протекавшего когда-то в этих местах. Ручей впадал в речку Чечеру, пересекавшую Елоховскую улицу (с 1919 года Спартаковскую). На месте ее русла сейчас проходит Ново-Рязанская улица, а тогда берега реки соединял мост, тоже Елоховский, или, как его называли в народе, Ехалов. Вероятно, это прозвище закрепилось за мостом по той причине, что еще во второй половине прошлого века жители Преображенского, Семеновского, Черкизова, Измайлова и других московских предместий ехали по нему, кто на линейках, кто на переполненных конках, утром - в город, а вечером - из города. Днем движение шумного людского потока прекращалось, и на окраинной Елоховской воцарялась тишина, свойственная любой другой захолустной улице. Только в конце XIX столетия речку и пруды засыпали, а мост разобрали.

Маленький скверик им. Баумана, до революции носивший имя Пушкина, ведет к знаменитому на всю Москву Елоховскому собору Богоявления. В приходских книгах этого храма есть запись о крещении в нем 8 июня 1799 года младенца Пушкина, нареченного Александром. В те времена Елоховский собор еще не был таким величественным, хотя уже и тогда славился своим многочисленным приходом и богатством. Каменная церковь с Благовещенским пределом существовала на этом месте с начала XVIII века. Сюда тянулись не только местные жители села, но и часть православного населения из Немецкой слободы. Приход рос, и со временем старая церковь уже не вмещала всех желающих. Тогда, в конце того же столетия, к ней пристроили большую трапезную и возвели колокольню. Именно в той церкви крестили Пушкина. Со временем, в следующем столетии, когда приход еще больше увеличился, возникла необходимость нового, более вместительного здания. Для сооружения собора в 1835 году был приглашен известный московский архитектор Е.Д. Тюрин. Он создал проект того самого огромного величественного храма с органично примкнувшей к нему старой трапезной, который до сих пор задает архитектурный и духовный тон этой давно уже не окраинной местности Москвы. Даже высоким зданиям современной застройки не удалось заслонить или подавить монументальный облик Богоявленского собора, который с 1930 года стал кафедральным патриаршим собором, известным на всю Москву и собиравшим даже в советские времена на праздники огромное количество народа.

На пасху, перед крестным ходом, как, впрочем, и сейчас, ведущие к храму улицы были настолько запружены толпой, что уже с 9 вечера местным жителям было весьма проблематично добраться до дома. Еще в начале 60-х годов отряды конной милиции на красивых, преимущественно белых в яблоках лошадях, непременно появлялись на Спартаковской ближе к полуночи. Они обеспечивали широкий проход для шествия, загоняя желающих увидеть хоть одним глазком это экзотическое по тем временам зрелище за турникеты.

В послевоенные времена на улицах и переулках, прилегающих к Елоховской церкви, как и на Бакунинской, было еще много старомосковских домов, в которых центрального отопления не было. В больших и маленьких коммунальных квартирах жильцы топили печи. Даже в тех оставшихся немногочисленных старых, как правило, двухэтажных домиках сейчас закрыты глубокие проемы арочных ворот, предназначенных для проезда лошадиных повозок. А тогда появление во дворе лошади с телегой, груженной дровами, никого не удивляло. Дрова закупали на Немецком рынке, располагавшемся неподалеку, на улице Фридриха Энгельса. Раньше, до революции, она называлась Ирининской, по церкви св. Ирины, принадлежавшей когда-то селу Рубцово-Покровское. За долгие годы существования церковь, основанная еще Михаилом Федоровичем, претерпела множество перестроек и изменений. Нынешнее здание постройки конца XIX века помнит и полное забвение, и стрельбу на занятиях «клуба ворошиловских стрелков», которые проводились в ней в 30-е годы.

Сохранились на бывшей Ирининской улице и остатки старых строений Немецкого рынка. Тогда на нем торговали и колхозными продуктами, и промтоварами, и дровами, и сеном. Каждая семья имела во дворе сарай или часть сарая для хранения дров и прочего старого скарба. Горячей воды и ванн, естественно, тоже не было. Жильцы больших и маленьких густо заселенных коммунальных квартир раз в неделю ходили в баню, расположенную в переулке с забавным названием Девкин, который в советское время расширили и превратили в продолжение Бауманской улицы. Ходили слухи, что старое название переулок получил из-за того, что на нем жило много «девок» - фабричных работниц. Но на самом деле это связано с фамилией купца Девкина, владельца одного из домов переулка. В прошлом веке жители Девкина переулка обратились в Городскую думу с просьбой переименовать вызывающее насмешку название в более пристойное. Однако тогдашняя дума посчитала невозможным менять старомосковские названия и оставила все как есть.

Александра КОВАЛЕВСКАЯ

Источник: "Строительный Сезон" №46

Материал взят с сайта www.stroyca.ru