165 Дом В.Ф.Нарышкина - Рагузинских
ул. Б.Хмельницкого, 11
Огромное здание, иногда ошибочно называемое «Малороссийским подворьем», складывалось в течение почти целого столетия, не считая позднейших достроек крыльев. История его формирования и облик на каждом этапе еще почти не исследованы и содержат много неясностей. В квартале, где стоит здание, в первой половине XVII в. жили в основном иностранцы, и среди них - ганзейский купец Д.Н.Рутц, который сумел остаться здесь и после выселения большинства его соседей в Немецкую слободу. Это произошло в начале 1650-х гг., и сразу же, видимо, в связи с присоединением Украины к России, на месте их дворов на углу улицы и нынешнего Большого Комсомольского переулка (западная часть ныне существующего д. 9) было основано небольшое Малороссийское подворье. В 1670-х гг. место дома еще не было застроено. Левую его половину занимал двор Рутца, протянувшийся еще дальше к западу, где у границы подворья, то есть на территории нынешнего д. 9, стояли его палаты, а правую - пустырь, образовавшийся, очевидно, в результате выселений. В конце века двор Рутца перешел к В.Ф.Нарышкину, который выстроил на линии улицы палаты, захватив и пустырь; восточной границей усадьбы стала линия переулка, сохранившегося ныне как тупик только на этом отрезке. Крупное, протяженное здание (см. ил. 133) заняло всю ширину владения по улице, что было тогда большой редкостью. Неизвестно, существовали ли тогда пристройки со стороны двора. Во двор вел сводчатый проезд под домом; характерно, что нижний, подклетный этаж еще не имел окон на улицу. В середине второго этажа помещался занимавший всю ширину корпуса повышенный зал, очевидно, со своим особым покрытием. К восточной стороне дворового фасада до начала XIX в. примыкала деревянная лестница во второй этаж; возможно, здание в то время завершали деревянные жилые надстройки, окруженные галереей-гульбищем. Фасады представляли собой характерный образец жилой архитектуры «московского барокко»: стены членились на прясла парными колонками, отмечавшими примыкания внутренних поперечных стен, окна украшали нарядные наличники. Масштабы здания и четкая сетка членений придавали ему монументальный, дворцовый вид. На дворовом фасаде ныне восстановлены фрагменты белокаменного декора большой палаты - наличники, консоли верхнего яруса, - раскрыта линия тяги над подклетом. После смерти Нарышкина в 1702 г. Петр I поместил в этом здании школу пастора Э. Глюка, но после пожара 1707 г. перевел ее в другое место и пожаловал усадьбу одному из своих сподвижников - С.Л.Владиславичу, сербу из Рагузы (нынешнего Дубровника); в России его называли Рагузинским. Тогда, очевидно, дом получил узкий третий этаж, изображенный на рисунке начала XVIII в. (см. ил. 133), вероятно, заменивший первоначальные хоромные надстройки палат, которые должны были сгореть при пожаре дома. Этот третий этаж был поставлен традиционно, с гульбищем-галереей, то есть без опоры на переднюю стену палат; видимо, как и предшествовавшая надстройка, он был деревянным. Его архитектурные формы характерны для начала XVIII в. В большой палате, как известно из письма С.Л.Рагузинского Ф.М.Апраксину, вокруг стен были устроены хоры. Основной объем существующего здания сложился при наследниках Рагузинского или уже при М.Д.Кантемире (брате поэта А.Д.Кантемира), к которому владение перешло в 1764 г. Оно включило палаты, дополненные новым третьим этажом, и крылья по сторонам двора с домовой церковью в западном. Облик дома этого периода зафиксирован в альбомах Казакова с именем фельдмаршала Н.В.Репнина, которому он принадлежал на рубеже XVIII-XIX вв. В 1825 г. владение перешло к «Человеколюбивому обществу», и при ремонте 1832-1833 гг. была сбита барочная декорация фасада, который получил сохранившееся доныне ампирное оформление с гипсовыми орнаментами на гладко оштукатуренной стене. Концы крыльев, двухэтажные еще в альбомах Казакова, были впоследствии надстроены; интерьеры неоднократно переделывались. Изображенный в альбомах сплошной массив здания с гладким трехэтажным фасадом, занимающим всю линию улицы, и крыльями вдоль боковых границ двора совершенно уникален в московской жилой архитектуре XVIII в. Некоторой аналогией может служить лишь дворец А.Д.Меншикова на Яузе. Главная тема фасада - стройные пилястры большого ордера над рустованными лопатками первого этажа - свидетельствует о зрелом, уже предклассическом этапе развития барокко. Однако размещение пилястр еще определялось первоначальными колонками; кроме того, был особо выделен зал с высокими арочными окнами - прежняя большая палата (ее верхняя часть, отсеченная перекрытием, вошла в помещения третьего этажа). В результате композиция фасада оказалась слишком сложной и к тому же асимметричной, что ослабляет монументальность его архитектуры (в первом этаже были не только пробиты окна, но и устроена для симметрии вторая, ложная арка ворот). Суховатому, но нарядному барочному декору должны были отвечать столь же нарядные завершения - высокая кровля, парапеты, вазы или статуи по осям пилястр, однако в альбомах дом изображен уже с пологой гладкой крышей, характерной для зрелого классицизма, хотя еще сохранена креповка карниза. Внутренние помещения дома перекрыты сводами в двух первых этажах главного корпуса (кроме зала) и в первом этаже крыльев. В середине западного крыла во втором этаже помещалась домовая церковь, связанная тогда с главным корпусом и изолированная от смежной с ней лестницы во двор. Ее наружная обработка частично сохранилась. Кроме основного въезда под главным домом был еще проезд в восточном крыле, выходивший в тупик. Позади двора был большой сад, позже застроенный, с воротами в нынешний Малый Комсомольский переулок; его отделял от двора деревянный служебный корпус, стоявший на месте существующего здания.