Легенда о браке Елизаветы I-ой и Григория Разумовского

В 1731 году некий полковник Вишневецкий, проезжая через село Чемар на Черниговщине в местной церкви обратил внимание на молодого красивого певчего с чудесным голосом. Решив сделать приятное императрице Анне Иоанновне, любившей хорошее пение, полковник взял юношу с собой в Петербург и определил в украинскую придворную капеллу. Было юноше 22 года (родился в 1709), звали его Алексеем, и был он сыном простого украинского казака Григория Розума. Под именем Алексея Григорьевича Разумовского он уже вскоре оказался в списке двора цесаревны Елизаветы Петровны.

После смерти матери, императрицы Екатерины I в 1727 году, для Елизаветы наступило тревожное время царствования ее двоюродной сестры Анны Иоанновны (1730—1740). Анна мечтала выдать Елизавету замуж куда-нибудь подальше от России, но опасения иметь за рубежом страны дочь и, возможно, — внука Петра Великого — пересиливали: Елизавета оставалась по-прежнему в девках. Впрочем, цесаревна особенно не грустила. Вокруг нее сложился кружок молодых людей, среди которых были знаменитые деятели ее будущего царствования — братья А.И. и П.И. Шуваловы, М.И. Воронцов, фаворит цесаревны А.Г. Разумовский, и они вместе славно проводили время — на охоте, в праздниках, развлечениях.

В 1740 году умерла Анна, на престол вступил Иоанн Антонович, регентом при нем стал Э.И. Бирон, которого вскоре сверг Б.Х.Миних. Правительницей России при сыне была Анна Леопольдовна. Фактически власть после отставки Миниха перешла к А.И. Остерману, политику опытному, но совершенно непопулярному. Ночью 25 ноября 1741 года цесаревна Елизавета Петровна совершила государственный переворот и захватила Зимний дворец, арестовав там младенца-императора Иоанна VI Антоновича и его родителей — принца Антона Ульриха Брауншвейгского и Анну Леопольдовну. Так Елизавета стала императрицей.

В 1742 году Елизавета приезжает в Москву, посещает царскую усадьбу Покровское-Рубцово и село Перово. По одной из наиболее распространенных легенд именно в Перове произошло тайное бракосочетание Елизаветы и Разумовского. В пользу этого свидетельствует то, что в перовской церкви долгое время хранились шитые собственноручно Елизаветой воздухи — ритуальные ткани для богослужения. Такой воистину царский подарок вполне мог быть связан с исключительным событием в жизни императрицы. Год спустя она купила это село, выстроила дворец по проекту Растрелли и вскоре подарила Перово своему морганатическому супругу.

Согласно этой же версии, новобрачные после венчания возвращались в Кремль старой царской дорогой — по Покровке, через Барашевскую слободу. Проезжали они мимо слободской церкви Воскресения в Барашах, которая стоит на изгибе улицы и хорошо видна с обоих ее концов. Будто бы остановили они здесь коней, вошли, отстояли обедню, а потом угощались чаем в доме священника. И будто бы тогда решила императрица выстроить в подарок мужу роскошный дворец, и не где-нибудь, а рядом с храмом на Покровке.

Другая легенда местом венчания императрицы называет именно церковь Воскресения в Барашах. С той поры будто бы ее главу украшала царская корона (по правде говоря, ничего даже близкого к ней никогда не было в завершении храма). В стоящем по соседству дворце праздновала — будто бы — Елизавета свой брак. Считалось также, что она не только провела здесь ночь после венчания, но и какое-то время жила, указывалось даже, в каком помещении была “мраморная” спальня новобрачных. И ведь подробности известны: в спальне, мол, был камин, у которого потом любил сиживать старик Разумовский, которому Елизавета подарила этот дворец, ставший свидетелем его счастливых дней. Однако легенда приводит Елизавету Петровну и ее новоявленного супруга в недостроенную церковь. Никак не могла государыня в 1742 году, в год свадьбы, прельститься великолепием, засиявшим лишь тридцать лет спустя. 

Еще одно предание переносит нас во времена правления Екатерины Великой...

Уже год, как не стало Елизаветы Петровны. Граф А.Г. Разумовский живет в своем дворце на Покровке. Туда к нему Екатерина посылает канцлера М.И. Воронцова с заданием получить от графа бумаги, подтверждающие его брак с императрицей. Дело в том, что в это время фаворит государыни Григорий Орлов проявляет нетерпеливую настойчивость в желании стать ее законным супругом. Немало помогал в этом всесильному графу дипломат А.П. Бестужев-Рюмин, сочинивший прошение о том, чтобы императрица “избрала себе супруга”, подписанное многими известными людьми. Не желая обидеть Орлова отказом, Екатерина придумала остроумный маневр: пусть будет все “по обычаю предков” — и решила сослаться на опыт предшественницы. Признается ли Разумовский, что был законным мужем покойной Елизаветы? И вот отправляется Воронцов на Покровку с проектом указа о пожаловании графу Разумовскому титула императорского высочества — буде обнаружатся свидетельства.

Вот как описывает этот эпизод историк С. Н. Шубинский:

“...Разумовский потребовал проект указа, пробежал его глазами, встал тихо со своих кресел, медленно подошел к комоду, на котором стоял ларец черного дерева, окованный серебром и выложенный перламутром, отыскал в комоде ключ, отпер им ларец, вынул из него бумаги, обвитые в розовый атлас, развернул их, атлас спрятал обратно в ящик, а бумаги начал читать с благоговейным вниманием. Все это он делал молча.

Наконец, прочитав бумаги, поцеловал их, поднял влажные от слез глаза к образам, перекрестился и, возвратясь с заметным волнением к камину, бросил сверток в огонь. Тут он опустился в кресло, немного помолчав, сказал Воронцову:

— Я не был ничем более, как верным рабом ее величества покойной императрицы Елизаветы Петровны... Если бы было некогда то, о чем вы говорите со мною, поверьте, граф, я не имел бы суетности признать случай, помрачающий незабвенную память монархини, моей благодетельницы. Теперь вы видите, что у меня нет никаких документов”.

Таким образом, брак Екатерины и Орлова делался невозможным. Та, по всей видимости, вздохнула с облегчением...

Внимание историков и обывателей к тайному браку то усиливалось, то ослабевало. Поскольку венчание (если оно все-таки имело место) совершалось тайно, событие быстро обрастало множеством самых невероятных подробностей и превратилось в легенду. Особый интерес к легенде был проявлен в середине XIX века, когда никого из действующих лиц уже не оставалось в живых. Тогда на страницах многих изданий появились различные варианты предания. Любопытно, что все они связаны с домом на Покровке. Немногие из московских домов имеют такое “легендарное” прошлое безо всяких на то оснований.