Дом 22 на Покровке построен в стиле барокко

Это памятник самому московскому барокко середины 18 века, увы, почти неизвестному, не дошедшему до наших дней.

При создании этой  городской усадьбы был использован распространенный в эпоху барокко прием композиции дворцового здания с внутренним замкнутым двором, образованным боковыми флигелями и служебным корпусом в глубине участка. Пониженные объемы флигелей придают расположенному в линию улицы ансамблю необходимую парадность.

Дому присущи некоторые черты, не встречающиеся у барочных памятников северной столицы, а тяготеющие скорее к западноевропейским прообразам. Это относится к объемно-пространственному решению дома, однако снаружи он настолько «узнаваем», что даже несведущий человек скажет, глядя на него: точно, барокко.

Фасад дома состоит из изогнутых линий, чередующихся ровных участков и выпуклых плоскостей, скрытых под изобильным декором, уникальным для Москвы.

Даже колонны и фронтоны у полукруглых угловых объемов  размещены диагонально.

Колонны нарядного коринфского ордера объединяют второй и третий этажи, указывая на расположение здесь основных помещений, парадных и жилых.

Сложный ритм расстановки колонн, то одинарных, то сдвоенных, придает стене дома мощь и динамичность, заставляет ее пульсировать, усиливает эффекты света и тени.Все же колонны не являются чистой декорацией, ибо они выполняют и функции организации фасада: группируются вокруг главных композиционных узлов здания, усиливают плавный выступ средней части и полукруглые угловые объемы.

Фасады дома  Апраксиных - Трубецких украшены богатейшей лепниной - наличники сложного рисунка, гирлянды, картуши на многочисленных фронтонах.

Сильным пластическим элементом является и венчающий карниз.  Разорванные фронтоны над выступающими объемами фасада еще больше подчеркивают напряженную игру архитектурных форм.

Здесь все — коллизии, столкновения “действующих лиц”: колонн и карниза, света и тени, вогнутых и выпуклых плоскостей, белой лепнины и лазурно-голубого поля стены. Но в этом горниле противостояний рождается торжество блестящего стиля барокко.

Пластика дворового фасада ошеломляет богатством и силой разработки. Тут появляется новая деталь - большие круглые окна верхнего этажа в эллиптически выступающей центральной части. Их необычная форма и пышное скульптурное обрамление так активны, что «приглушают» даже мощный рельеф колонн.

Если внешний облик дома вполне традиционен для русского барокко, то этого нельзя сказать о его объемно-пространственном решении, отличающемся богатством выдумки.

План же дома-комода совершенно необычен, даже уникален среди памятников середины XVIII века. Его основу составляют криволинейные помещения разной формы и размера, четкая анфиладная связь отсутствует. Подобные асимметричные планы были свойственны интерьерам французского рокайля. Однако  сохранилась лишь основная планировка, а интерьеры после пожара 1812 года были переделаны.

Можно получить истинное удовольствие от созерцания  плана  дома-комода: изгибов его стен, обрамленных ожерельем колонн, помещений всевозможных форм , многочисленных печей и ниш...

В здании нет парадных входа и лестницы.

Непонятно, почему на заре нового стиля в архитектуре - классицизма - дворец возводился в барочных формах? Ведь владелец потратил огромные средства на строительство этого заведомо устаревшего для своего времени дома, да еще такого исключительно своеобразного.

Строительство дома-комода вряд ли можно связывать с косностью московской архитектурной среды, настолько он самобытен и профессионально выполнен. Скорее, архитектор выполнял волю заказчика, считавшегося лишь с собственными желаниями. В конце концов, о вкусах не спорят.

На внешний вид и образный строй дворца могли повлиять условия заказа Матвея Федоровича Апраксина, о котором мы почти ничего не знаем. Может быть, дворец на Покровке тоже является памятником оппозиционных настроений заказчика и вызван к жизни его желанием выразить своеобразный протест против официального стилевого течения. А может быть, Апраксин был просто-напросто чудаком и оригиналом.