Большой Трёхсвятительский 1/3,
Морозовский сад
В Большом Трехсвятительском переулке привлекает внимание обширный сад, выходящий еще в два переулка - Хохловский и Подкопаевский. Это - часть обширного владения, в предреволюционные годы принадлежал Морозовым.
В Советские годы сад был общественным.
Однако в начале 2000-х в связи с размещением в главном здании некой конторы, он оказался "прихватизирован".
Дальнейшая борьба общественности за восстановление свободного доступа в сад принесла лишь ограниченные результаты.
В глубине Морозовского сада расположено двухэтажное здание, на фасаде которого есть архитектурные детали в псевдорусском стиле - результат переделки его архитектором Г. Черником в 1860-х гг.
Возможно, что в основе своей это здание весьма древнее.
В 1772 г. участок принадлежал князю С. Д. Кантемиру, сыну молдавского господаря Дмитрия.
Одна из последующих владельцев, бригадирша Д. Н. Лопухина, устроила здесь частное училище, считавшееся образцовым.
В нем учился А. И. Дельвиг, двоюродный брат поэта Антона Дельвига и будущий строитель московского водопровода.
Позднее дом принадлежал знаменитому предпринимателю середины XIX в. "откупщицкому царю" В. А. Кокореву, разбогатевшему на питейных откупах. Он был одним из богатейших людей в России - состояние его оценивалось в 8 миллионов рублей. Дом в Трехсвятительском, как вспоминали современники, был им "куплен в развалинах, возобновлен самым безобразно-роскошным образом". Кокорев сдавал его под меблированные комнаты и гостиницу.
От него дом перешел к М. Ф. Морозовой, сын которой Сергей Тимофеевич, известный меценат, вложивший много труда и средств в становление музея кустарных изделий, был также и любителем-художником. На втором этаже небольшого двухэтажного домика во дворе у него была оборудована мастерская, а внизу находились жилые комнаты.
Морозов почитал талант Исаака Ильича Левитана, которому и предоставил этот дом. С осени 1889 г. Левитан работал в нем, а потом и жил. По воспоминаниям, у дома росли большие кусты сирени, внизу находились жилые комнаты, пол в которых был затянут серым сукном, а наверху, куда вела витая лестница, - прекрасная светлая мастерская. В этом скромном домике им были написаны почти все лучшие картины, здесь он стал знаменитым, превратился в великого мастера пейзажа - некоторые художники считали даже, что после Левитана пейзажисты уже больше не нужны, он исчерпал все, что можно было сделать в русской пейзажной живописи. В этом же доме В. А. Серовым был написан известный портрет Левитана. У него в мастерской бывали многие художники, а также Шаляпин, Тимирязев и, конечно, А. П. Чехов. Последний раз он приехал сюда в мае 1900 г., а уже 22 июля Левитана не стало. Он тяжело болел, здоровье его было подорвано еще в молодости. О Левитане как-то было сказано, что "он много мыслил и чувствовал, много работал и долго хворал - это была его жизнь". Печальная процессия 25 июля 1900 г. вышла из этого дома и направилась на Дорогомиловское кладбище. Левитана провожали его друзья - В. А. Серов, приехавший из-за границы, А. М. Васнецов, К. А. Коровин, И. С. Остроухов, множество знакомых и почитателей.
Летом 1918 г. главный дом бывшей усадьбы превратился в штаб-квартиру левых эсеров. После провокационного убийства германского посла Мирбаха началось восстание левых эсеров против диктатуры большевиков. Здесь, в этом доме, обосновался отряд ВЧК под командованием левого эсера Попова. В отряде насчитывалось 800 человек, 8 орудий, 2 броневика и с десяток пулеметов. Эсерам удалось арестовать прибывшего для переговоров Дзержинского и еще нескольких руководителей.
Туманным утром 7 июля 1918 г. части латышской дивизии под командованием И. И. Вацетиса начали наступление на главный опорный пункт в Большом Трехсвятительском переулке, где восставшие поставили орудия, обстреливавшие Кремль. Вскоре все было кончено - эсеры бежали из дома, и заложников освободили.
В бывшем морозовском владении в 1931 - 1932 гг. было построено здание для Машиностроительного вечернего рабочего института имени И. И. Лепсе по проекту Ф. С. Ревенко. Позднее здесь находился Торфяной институт, а теперь Институт электронного машиностроения.
О том, что сейчас происходит с этим домом уже было рассказано на сайте http://www.moskva.kotoroy.net/story.php?id=135 : «С 1920-х и до конца века в бывшем дворце располагался детский сад. Большая часть интерьерной роскоши, а также чугунная терраса паркового фасада, за это время были утрачены. Дело довершила реконструкция 2002 года. К тому моменту, когда на объект пришли исследователи, чьей задачей было выявить ценные элементы интерьера, дом изнутри был полностью ободран, вынуты перекрытия, частично разобраны старые стены. Сохранялись лишь белокаменные порталы вестибюлей и парадная чугунная лестница 1861 года, которая была выкрашена бронзовой краской и оттого смотрелась особо внушительно. В искусствоведческом заключении о ней было сказано: «представляет большую художественную ценность».
Вскоре после представления заказчику означенного заключения в неизвестном направлении исчезли и порталы, и лестница… Сейчас внутри дома от старины остались лишь переложенные в 19 веке своды нижнего этажа, да скрытые под новой штукатуркой остатки барочных наличников. Рекомендации по реставрации фасадов выполнены не были – произведен лишь добросовестный ремонт. Левитановский флигель находится в полуаварийном состоянии. А парк, про который в заключении было сказано, что «важным аспектом является необходимость сохранения общественной доступности городского сквера» теперь закрыт. Половина его вырублена для обустройства подземной стоянки.» Говорят, что строительство стоянки завершили в этом году. Единственное, что можно еще увидеть, так это замечательные кованные решетки. Но будьте осторожны. Двое охранников, очень подозрительно смотрели на меня все время и их ноги постоянно хотели быть запечатлены в кадре.
В Большом Трехсвятительском переулке привлекает внимание обширный сад, выходящий еще в два переулка - Хохловский и Подкопаевский. Это - часть обширного владения, в предреволюционные годы принадлежал Морозовым.
В Советские годы сад был общественным.
Однако в начале 2000-х в связи с размещением в главном здании некой конторы, он оказался "прихватизирован".
Дальнейшая борьба общественности за восстановление свободного доступа в сад принесла лишь ограниченные результаты.