На старой Покровке

Земляной вал, Кузнецкий мост, Маросейка, Покровка... Названия этих старых московских улиц ласкают слух москвича.

Покровка начинается от Старосадского переулка как продолжение Маросейки. Только в Москве возможно такое: идет улица, и вдруг, без какой-то видимой причины продолжается уже под другим названием. Покровка тянется до самого Садового кольца, но нас интересует ее середина, район, где она подходит к Покровским воротам. Обновление последних лет коснулось и Покровки, но она героически сопротивляется, ревниво храня свое истинное лицо.

Застроенная особняками дворян и вельмож, улица в начале XIX столетия впустила к себе дома купцов и богатых ремесленников. С ними пришли трактиры, постоялые дворы, магазины, лавки. Следы такой Покровки можно еще увидеть и сегодня за пестрыми вывесками и рекламными щитами. Из церковных зданий сохранился храм Троицы в Грязях, возведенный в 1861 году известным зодчим Михаилом Доримедонтовичем Быковским, строителем Ивановского монастыря, стоящего неподалеку. Церковь Троицы, построенная в стиле эклектики, - не лучшая работа архитектора.

Самым известным сооружением этого района Москвы был храм Успения Пресвятой Богородицы на Покровке, или в Котельниках (до XVII века здесь была слобода котельников). Этот выдающийся памятник был возведен в 1696 - 1699 годах иждивением купцов Сверчковых, которые перестроили стоявшую тут приходскую церковь Котельной слободы.

Возводили храм в два этапа. Сначала построили нижнюю церковь с приделом Иоанна Предтечи (это ангел - покровитель жертвователя), а главный престол был освящен во имя св. Петра митрополита. Позже в нем хоронили всех Сверчковых. И только потом, возможно, в самом начале XVIII века, выстроили знаменитую верхнюю Успенскую церковь с тринадцатью главами и колокольней "о пяти шатрах". Храм состоял из двух равновысоких объемов - храма и колокольни, объединенных общей "ходовой" папертью. Таким образом, у этой композиции не было выраженного центра. Подобный храм Иоасафа Царевича Индийского был построен в это же время в Измайлове, в усадьбе царя Алексея Михайловича. Такое противоречие было снято, когда отказались от отдельно стоящих колоколен и начали ставить звонницы на своды храмов. Так возник тип ярусных церквей "под колоколы". Именно так устроен и храм Покрова Пресвятой Богородицы в Филях.

Современников поражал изобильный и изысканный декор фасадов памятника. В своей речи по случаю заложения Большого Кремлевского дворца Баженов отмечал выдающиеся художественные качества церкви на Покровке и даже сравнивал ее с храмом Василия Блаженного. В той же речи, сравнивая две московские церкви, св. Клемента на Пятницкой и Успенскую, он говорил: "Церковь Клемента покрыта златом, но церковь Успения на Покровке больше обольстит имущего вкус, ибо созиждена по единому благоволению строителя". В одном из старых путеводителей по Москве об этом памятнике говорится: "...красота Успенского храма останавливает внимание каждого эффектом своих форм и изысканным сочетанием красного с белым. Этот удивительный по разработке барочных мотивов храм когда-то изучал знаменитый "обер-архитектор" граф Растрелли, он заметно отразился на его храмовых постройках. Любовался храмом и Наполеон, спасший его от неминуемого пожара". По московской легенде, Наполеон, увидев Успенскую церковь, распорядился поставить для ее охраны часовых.

По словам жены Достоевского, Федор Михайлович, бывая в Москве, непременно приезжал на нее взглянуть, а академик Д.С. Лихачев писал, что именно вид Успенской церкви побудил его выбрать свой жизненный путь.

Это один из немногих памятников архитектуры XVII столетия, автор которого известен. Во время разборки храма между колонн верхнего западного портала обнаружили и сняли белокаменный картуш с надписью: "Лета 7204 года (т. е. 1695 - прим. автора) октября - дня дело рук человеческих, делал именем Петрушка Потапов". К счастью, надпись, о существовании которой было известно давно, удалось спасти и сохранить в фондах Музея архитектуры. Еще в 1922 году Большой Успенский переулок переименовали в Потаповский.

Интерьеры храма не уступали фасадам и так же хорошо сохранялись до начала XX столетия. Особенно эффектен был главный иконостас. Его разобрали и передали в Новодевичий монастырь.

Решение о разборке храма, смысл которого понять невозможно, было принято Моссоветом 28 ноября 1935 года. "Имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке, церковь так называемую Успения на Покровке закрыть, а по закрытии снести". Храм закрыли зимой 1935 года, а через год разобрали. Надо ли говорить, что никакого "расширения проезда" и не думали делать. До начала работ церковь обмеряли, разборку вели вручную, без применения механизмов. Это позволило сохранить ряд фрагментов фасадов, которые потом вмуровали в северную стену Донского монастыря, бывшего филиала Музея архитектуры. Разборку храма зафиксировали кинохроника и многочисленные фотоснимки. На них видно, как на глазах москвичей буквально таял этот великолепный храм.

Многие художники и архитекторы рисовали церковь Успения на Покровке, она была московской достопримечательностью. Джакомо Кваренги, изредка наезжавший в Москву, сделал несколько великолепных рисунков, которые, как и обмеры храма, хранятся в Музее архитектуры. Глядя на них, ловишь себя на мысли: до какого умопомрачения надо было довести людей, чтобы у них поднялась рука разрушить подобную красоту.

В бывшем приходе церкви Успения Пресвятой Богородицы на Покровке есть переулок со странным названием - Сверчков, прежний Малый Успенский. Сверчковым он назван по фамилии богатых домовладельцев, один из которых, Иван Матвеевич, пожертвовал большую сумму на этот храм. В историю московской архитектуры Сверчковы вошли, главным образом, как жертвователи на строительство церкви Успения на Покровке, одного из лучших памятников "нарышкинского" барокко. Она стояла рядом с их домовладением и имела специальный отдельный вход для членов этой семьи.

Во второй половине XVIII века палаты Сверчковых были проданы под Каменный приказ и ремесленную школу. В мастерских этой школы делались детали для знаменитой модели Большого Кремлевского дворца архитектора Баженова. Директором приказа назначили опытного зодчего П.Н. Кожина, который установил в школе строгий режим. Занятия начинались в 6 утра и продолжались до 9 вечера. Под общежитие переделали дворовый флигель и конюшню. Домой учеников отпускали редко и только по специальным билетам. Изучали не только ремесла и черчение, но и географию, историю, латынь и французский; при школе была библиотека с книгами на разных языках. Особенно много времени уделялось изучению и копированию архитектурных ордеров и рисованию. Архитектуру преподавал француз Н.Н. Легран, один из разработчиков Генерального плана Москвы, строитель здания Кригскомиссариата. В этом учреждении одно время служил отец А. С. Пушкина Сергей Львович. Самые способные выпускники школы становились "архитекторскими помощниками" и направлялись на работу в Кремлевскую Экспедицию, в команду Баженова и Казакова. Каменный приказ и школу закрыли в 1782 году.

Палаты Сверчковых меняли владельцев, пока их не приобрела Комиссия для строения в Москве. Ее штат расширялся, особенно после 1812 года, и старый дом оказался тесен. Пришлось прикупить соседний участок с двухэтажным строением.

История строительства и перестройки палат очень интересна. Первоначально это был небольшой кирпичный объем на белокаменном подклете со сводами. Подклет со временем исчез под культурным слоем и превратился в обычный подвал. Возможно, после 1660 года палаты имели надстроенный деревянный этаж. В 1680 году произошло самое радикальное изменение облика палат, они были втрое увеличены двухэтажной кирпичной пристройкой. После этого здание в плане стало выглядеть как неправильный четырехугольник, причем северный фасад оказался длиннее южного. На восточном, главном фасаде появился широкий арочный проем без крыльца. Фасады украсили ряды окон с пышными барочными наличниками. Их дополняют спаренные полуколонны и разнообразно устроенные крыльца на трех фасадах. Они-то и вносят в облик палат традиционную для русского зодчества живописность.

Беда пришла в 1779 году, когда палаты решили превратить в обычный жилой дом. В царствование Екатерины II уже почти никто не жил в домах с низкими сводами, крутыми лестницами, узкими оконными проемами и наличниками, вышедшими из моды. Новые хозяева часть сводов разобрали, растесали старые оконные проемы и пробили новые, сломали крыльца, сбили наличники, оштукатурили фасады. Вместо роскошных палат в Сверчковом переулке появился вполне заурядный мещанский дом. К началу XX столетия, когда стали проводить обследование дома, изменилась ситуация на прилегающем участке. Вырубили сад и засыпали пруд. На их месте построили школу и доходные жилые дома, а в 1936 году произошло самое страшное - сломали церковь Успения.

Сверчковым палатам повезло, они уцелели. Вероятно, потому, что стоят в глубине квартала и не выходят на Покровку. После Отечественной войны под руководством известного реставратора профессора Д.П. Сухова были проведены исследования и обмеры древних палат. Только в 1970-х годах под руководством реставратора Е.А. Дейсфельд палаты были восстановлены. Реставрировали декор фасадов и, не полностью, крыльца. Частично воссоздали первоначальную планировку и своды. После восстановления в Сверчковы палаты переехал Российский Государственный Дом народного творчества.

В прессе часто звучат призывы к воссозданию храма Успения Пресвятой Богородицы на прежнем участке. Технически это возможно, тем более, что на месте снесенной церкви сегодня находится небольшой скверик и участок ничем не застроен. Однако это будет уже не прежний храм, а его более или менее удачная копия, новодел. С этим трудно согласиться, так как десятки московских памятников архитектуры находятся под угрозой уничтожения и ждут реставраторов. Но у города нет денег. Гораздо правильнее спасать эти памятники от гибели, чтобы потом на их месте не пришлось возводить новоделы.

Соловьев В.А.

Электронная версия научно-популярного журнала "Архитектура и строительство Москвы".

№ 4 за 2005 год

Материал взят с сайта asm.ru