Православные звонницы

Исстари колокольный звон сопровождал всю жизнь наших предков – от рождения до кончины. Возвещая начало дня, звали к ранней заутренней молитве, самые большие колокола тревожно гремели, когда начинался пожар или приближался враг. И совсем другими были перезвоны, когда народ отмечал праздники, гулял на свадьбах.

В тяжелую годину колокола не только поднимали страну на битвы, но, перелитые на пушки, воевали сами. А колокола-бунтари, под чьи удары люд восставал против своих притеснителей... Их, как смутьянов, отправляли в ссылку, им, чтобы навсегда замолчали, рвали языки или сбрасывали на землю.

Русские колокола... Как мало знают о них нынешние поколения! Кто придумал эти звоны, научился особому литью и вложил в металл душу? Сегодня уже не доищешься, где и когда это произошло, кто был тут первопроходцем. И все-таки, хотя и с приблизительной достоверностью, кое до чего докопаться можно. Если вести речь о широкой постановке дела, то здесь поиски непременно приведут в Ярославль.

Помните потрясающий эпизод из фильма «Андрей Рублев», где показаны отливка и подъем колокола? Так и здесь дело начинали еще не имевшие фамилий холопы Иваши, Иргушки, Бориски да Алексашки всего с одной плавильной печью. Один из них впоследствии звался Иваном Оловянишниковым. Первые упоминания об этой странной фамилии в Ярославле относятся к XVII веку. В переписных книгах 1646 года есть лишь короткие записи о династии, которую потом знала вся Россия. Но из более поздних источников известно, что в 1766 году на заводе Оловянишникова отлили колокол для ярославского Ростовского монастыря весом 163 пуда. Это событие считается началом возникновения предприятия. Но начинать столь сложное дело сразу с изделия такого веса просто-напросто нереально. Вероятно, это была первая большая работа, и поэтому она сохранилась в памяти.

Каждую новую работу мастера начинали словно первую, днями, ночами думали только о ней, не позволяли себе ни хмельного зелья, ни жены и молились, чтобы видения их сбылись. Одетые после бани во все чистое, перекрестясь, мастера брались лепить из глины форму. Работали без разговоров, обменивались лишь скупыми жестами. И медленно, очень медленно рождалось рукотворное диво с лепными фигурами на корпусе и славянской вязью по всей окружности «юбки».

Еще сложнее потом была отливка. Тут надо было доподлинно знать пропорции металлов, чтобы придать колоколу заданное звучание. Они работали, а работа делала их. Русоволосые, голубоглазые, с ремешками на челе, одухотворенные эти бородачи, сами о том не ведая, были одновременно скульпторами и музыкантами. Отсюда результаты.

Все разрастаясь, завод Оловянишникова сменил в городе три места. Начав с одной плавильной печи в XVIII веке, он к началу ХХ столетия вырос в целый комплекс. Объемы производства и сбыта изделий обрели колоссальный размах – от Камчатки, Минусинска, Хабаровска, Читы, Иркутска на востоке до Выборга, Архангельска, Пскова и Ревеля на западе. Оловянишниковские колокола звонили в Астрахани и Ереване, на Урале, в Томске, в Ташкенте и Сухуми, Риге и Вильно.

Позднее поколение Оловянишниковых запечатлено на снимке 1901 года. Во главе семьи здесь восседает Евпраксия Георгиевна Оловянишникова, овдовевшая три года назад и принявшая на себя дела фирмы после смерти мужа Ивана Порфирьевича.

...Каждый колокол отливался по-новому не просто потому, что мастерам не хотелось повторяться. Цель здесь совсем иная. Для достижения ее пригласили известного исследователя искусства звона протоиерея Аристарха Израилева. С его помощью открылась возможность компоновать целые ансамбли из 20 – 30 колоколов, подобранных по камертону.

При этом надо отметить, что завод периодически выполнял заказы из весьма отдаленных мест стран Востока и Запада. В Ярославль с заказами обращались и церкви Греции, Черногории, Болгарии, Константинополя, Польши, Финляндии, Австрии, Бельгии...

В 1913 году вся Россия широко отметила 300-летие царствования Дома Романовых. В Санкт-Петербурге по проекту архитектора С.Кричинского к юбилею возводился новый храм-памятник. Изготовить для него колокола и паникадила поручено было фирме Оловянишниковых. Дело предстояло столь же грандиозное, сколь и уникальное.

Каждый колокол посвящался одному из членов царской династии. На колоколах – литые барельефы в виде медальонов с портретами в катуше. С противоположной стороны – изображение герба Дома Романовых. Весь ансамбль имел единый декоративный орнамент на оплечье и по краю «юбки». Паникадило имело совсем необычную форму. Оно повторяло силуэт царского венца или шапки Мономаха. На нем – три яруса колец с подсвечниками в виде лампад. Литой орнамент соединяет эти кольца.

Нижний ярус украшен фигурными гробницами с изображением голгофского креста и святых в медальонах.

Пусть не такие, но очень сложные заказы фирма выполняла и прежде. Ее работы со второй половины XIX века много раз выставлялись на всероссийских и международных выставках, где удостаивались самых высоких наград.

Оловянишниковы славились не только превосходными колоколами, но и церковной утварью, производимой на их фабрике в Москве. Основана фабрика в 1767 году с уставным капиталом в 2 миллиона рублей. В ее цехах выпускалось все, что требуется церкви для отправления службы, – из золота, серебра, бронзы, дерева. Широко были представлены парча, изделия из нее, мебель.

Церковная утварь, выполненная здесь в конце XIX и начале ХХ века, – это подлинные произведения искусства высочайшего класса в стиле модерн. В начале ХХ века фабрика широко пользовалась рисунками художника С.И.Вашкова, что в значительной степени определило своеобразие ее изделий и прежде всего утверждение национальных форм в декоративно-прикладном искусстве.

Некоторое время Вашков руководил художественным отделом фабрики. Сохранилась часть работ, сделанных в типичной для стиля модерн технике перегородчатой и живописной эмали. Изумительной была парча, украшенная умелыми руками золотошвеек.

После 1917 года колокололитейный завод в Ярославле и фабрику церковной утвари в Москве, естественно, закрыли. В доме Оловянишниковых воцарилась ЧК. Храмы Власьевского прихода вместе с колокольней, где висел тысячепудовый колокол в честь основателя фирмы, взорвали. Члены семьи, кто не уехал за границу, были расстреляны или посажены в тюрьмы и лагеря.

Большевики разграбили бесценные церковные богатства, известно о глумлениях над служителями храмов, разрушены тысячи святынь России. Колокола пароходами отправляли за океан как металлический лом. Не случайно потом в Голливуде была собрана лучшая коллекция русских колоколов.

Но мало кто знает, что неверующие коммунисты инстинктивно боялись кары за свои деяния, боялись, что однажды ночью тишину разорвут громы набата, чтобы, как встарь, поднять народ. Язык главного колокола на звоннице Ивана Великого в Кремле они были не в силах вырвать. Как же быть? Из многих предложений выбрали одно – язык опутали арматурным железом и забетонировали. Все! Звука не будет.

Так десятки лет и был безголосым главный колокол России. Лишь недавно втихую, без огласки, ту бетонную оболочку сняли с языка. И когда в очередной праздник колокол ударит вновь, не спрашивайте, по ком он звонит. Как в знаменитом романе Хемингуэя, колокол звонит по вам.

Анатолий ИВАЩЕНКО.

Материал взят с сайта  www.gudok.ru